так часто ссоритесь? – Элоиза умела поставить в тупик простым вопросом.
У нее были шоколадные, как у него, волосы, но серые, как у Карлоса, глаза. Тьяго никогда не понимал, зачем матери понадобился этот мужчина. У нее уже был сын, который с каждым днем становился взрослее и, конечно, смог бы со временем ее защитить и обеспечить. И с ним, в отличие от пьяного мужа, не надо было нянчиться.
Правда, брак с Пириньо принес с собой одно хорошее, что перевешивало тысячи плохих. Элоиза была красивой и умненькой. Даже Карлос рядом с ней становился сносным. По просьбе дочери он мог простить нерадивому пасынку очередной проступок. А то и вовсе купить что-нибудь.
С годами Тьяго привык к отчиму. Пока он оставался маленьким, их отношения были в общем-то неплохими. И под гору покатились лишь после того, как Тьяго начал выражать свое мнение там, где не спрашивали. Да и с мальчишками они частенько хулиганили и влипали в неприятности. От гнева у Карлоса на лбу вздувалась жилка. Он, бывало, его поколачивал, но Тьяго не менялся.
– У нас с ним разный взгляд на мир, – ответил он сестре. – Твой отец хочет, чтобы я был все время под рукой и делал, что говорят. А мне нравится свобода.
– Я бы хотела, чтобы все было, как раньше, – говорила Элоиза. – Чтобы мы жили одной семьей, и по праздникам отец покупал бы нам обоим петушков на палочке.
– Ха, теперь он скажет, что я сам должен зарабатывать на леденцы.
– Почему нельзя вечно оставаться детьми? Помнишь, как мы с тобой объелись конфет? Стащили коробку с верхней полки.
– Я стащил, – поправил Тьяго.
– Но ели-то вместе. Мама потом так ругалась.
– Да, только от отца досталось мне одному.
Элоиза виновато улыбнулась. Ему захотелось обнять сестру, но почему-то ее образ начал расплываться.
– Тьяго, – позвал кто-то. – Тьяго, проснись! Да проснись же!
Герда трясла его за плечо. Увидев встревоженное лицо девушки, Тьяго нахмурился.
– Что? Где я?
– Матушка уже встала, сейчас поднимется, – Герда указала на дверь. – И если она тебя здесь застанет…
Она закрыла лицо ладонями. Тьяго подскочил на ноги даже раньше, чем успел все осознать. Подхватив валявшийся у кровати плащ, он ринулся к окну.
– Осторожнее только, – увещевала Герда.
В дверь постучали.
– Эй, ты чего заперлась? – послышался строгий женский голос.
Тьяго запрыгнул на подоконник и, послав девушке воздушный поцелуй, перебрался на ветку дуба.
– Уже встаю, матушка, – Герда захлопнула за ним створки.
В голове все еще стоял туман, но его тело словно само знало, что делать. Тьяго умудрился спуститься, не сломав себе шею, а лишь отделавшись легкой царапиной на запястье.
Добравшись до колодца, он набрал воды и сунул голову в ведро. Ледяной холод помог, наконец, очнуться.
Тьяго откинул назад мокрые волосы и посмотрел на закрытое теперь окно. Ну он, конечно, учудил. Хорошо хоть Герда не выставила вон.
