своего коня дважды в неделю, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, и каждый день выезжал на нем.
Верховая прогулка была лучшей частью его дня. Ему нравилось ездить верхом именно утром, он любил это время суток: начинался новый день, вчерашние проблемы и заботы словно смывало начисто, и все становилось возможным.
Это утро было полно какого-то особого очарования, и ничто не могло его испортить, так что после верховой прогулки Дариен возвращался длинной дорогой и подходил к дому с главного фасада.
И вот здесь, на ступенях, он увидел подсохшую лужу крови.
На Ганновер-сквер было тихо, его дом еще спал, и только прислуга за столом на кухне наслаждалась утренним чаем с хлебом и джемом. Пруссоки давно служили в доме, и Дариен не стал менять их на кого-то другого. Эти трое вполне подходили мужчине, у которого не бывает гостей и который не устраивает вечеринок, но не отличались разговорчивостью.
– Там на ступеньках кровь, – обратился к ним Дариен. – Кто-то ранен?
Все трое – отец, мать и медленно соображавшая дочка – поднялись и уставились на него.
– Кровь, милорд? – переспросила миссис Пруссок, которая почти всегда говорила за всех.
– Потрудитесь вымыть крыльцо. Немедленно!
– Элли, – повернулась мать к дочери, – иди вымой.
Тяжело передвигаясь, словно ноги у нее были свинцом налиты, девица схватила деревянную бадью с водой, тряпку и вышла из кухни.
– Ничего не видели у передней двери этим утром? – спросил Дариен.
– Нет, милорд. Мы сами недавно встали и только что сели завтракать. Вам подать завтрак прямо сейчас?
– Такое случалось раньше? – продолжил расспросы виконт, не обращая на их слова внимания.
Дариена смутили их уклончивые взгляды: в армии он имел дела и не с такими плутами, – поэтому он стоял и ждал.
– Поначалу, – наконец сказала миссис Пруссок. – Вскоре после того, как мистер Маркус сделал то, что сделал. По крайней мере, так говорили.
Дариен нахмурился.
– Вас тогда здесь не было?
– Нет, милорд. Нас наняли после смерти вашего отца.
Ему казалось, что они работают здесь уже давно, но, как выяснилось, нет. Его отец, каким бы самодуром и скрягой ни был, не стал бы терпеть нерасторопности и бестолковости.
– Если что-то подобное случится, сразу же дайте мне знать, – приказал виконт. – И да, подавайте завтрак прямо сейчас. Пожалуйста.
Кейв ушел с кухни в раздумье, как это будет, если заиметь нормальное домашнее хозяйство, жениться, обзавестись детьми…
На Пруссоках лежали обязанности дворецкого, кухарки, экономки и горничной. Разумеется, никто из них ничему не учился, однако подыскать более опытных слуг у Кейва не было ни времени, ни желания. Эти люди содержали дом в относительной чистоте и готовили простую, но вполне приличную еду. Этого ему было достаточно,
