Карнаухов!
– А они там – впереди.
– Где?
– Там, у пулемета.
Где-то далеко впереди строчит уже наш пулемет.
Карнаухов потерял пилотку. Шарит в темноте под ногами.
– Хорошая, суконная. Всю войну воевал в ней. Жаль.
– Утром найдешь. Никто не заберет.
Он смеется.
– Ну что, товарищ комбат? Взяли все-таки сопку?
– Взяли, Карнаухов. Взяли! – И я тоже смеюсь, и мне хочется обнять и расцеловать его.
На востоке желтеет. Через час будет совсем уже светло.
– Пошлите кого-нибудь на КП, пускай связь тянут.
– Послал уже. Через полчаса сможем с майором разговаривать.
– Людей не проверяли?
– Проверял. Налицо пока десять. Четырех еще нет. Пулеметчики все. Ручных я уже расположил. А станковый – вот здесь, по-моему, неплохо. Второй же…
– Второй – туда правее. Видите? – говорю я.
– Может, сходим посмотрим?
– Сходим.
Мы идем вдоль траншеи. Наклоняясь, рассматриваем, нет ли пулеметных ячеек. Оборона у немцев, по всему видно, круговая. Самих немцев не видно и не слышно. Стреляют где-то правее и левее – на участке первого и третьего батальона. Глаза привыкли уже к темноте. Кое-что можно уже разобрать. Раза два наталкиваемся на трупы убитых немцев. За «Красным Октябрем» все еще что-то горит.
– А где Сендецкий?
– Я здесь, – неожиданно раздается в темноте голос. Потом появляется и фигура.
– Мотай живо на КП. Скажи Харламову, чтоб срочно снимал людей со старых окопов и соединялся с нашим правым флангом. По дороге уточни его фланг. По-моему, за тем кустом уже конец. Так, что ли, Карнаухов?
– Да, дальше никого уже нет.
– Понятно, Сендецкий? Давай! Одна нога здесь, другая – там!
Сендецкий исчезает. Мы находим место для пулемета и возвращаемся назад. В темноте натыкаемся на кого-то.
– Комбат?
– Комбат. А что?
– Блиндаж мировой нашел. Идемте, посмотрим. Такого еще не видали.
Голос Чумака.
– Ты что здесь делаешь?
– То же, что и вы.
– А ты ж шабашить собирался.
– Мало ли что собирался…
Чумак вдруг останавливается, и я с разгону налетаю на него.
– Ну… Чего стал?
– Слушайте, комбат… Ведь вы же, оказывается…
– Что?
– Я думал, вы поэт, стишки пишете… А выходит…
– Ну ладно, веди.
Он ничего не отвечает. Мы идем дальше. Подымается легкий ветерок. Приятно шевелит волосы, забирается через воротник под гимнастерку, к самому телу. Голова слегка кружится, и в теле какая-то странная легкость. Так бывает
