что никакая сволочь не будет рыться у меня в голове!
Ханурики растянули шатёр для своих господ, ну а мы с пацанами, перекусив выданными сухарями, укрылись от поднимающегося солнца под балахонами.
У Эда и Сёмы нашлись ветки, колышки и две короткие верёвки – видимо, это была не первая их стоянка, проведённая без навеса.
Они споро, пока воздух был прохладным, растянули балахон, накидали сверху веток и накинули сверху ещё один.
– Так жарить поменьше будет, – пояснил мне Эд, хитрым образом закрепляя балахон сбоку так, чтобы под него не задувал суховей.
В итоге, мы обзавелись хоть и тесным, но уютным укрытием от палящего солнца.
Вот только…
– Надо бы Звене помочь, – задумчиво протянул я, наблюдая, как женщина безвольно уселась на песок, даже не думая искать укрытие от солнечных лучей.
– Не надо, – буркнул Сёма.
– Погибнет же.
– Не погибнет, – поддержал товарища Эд. – Её сейчас заберут.
– Заберут? – переспросил я.
Парни переглянулись и промолчали. Я же сначала не понял, а потом, когда появился Кроп и потащил женщину в шатёр, ка-ак понял.
Умом я понимал, что ничего сделать не смогу, но сидеть и смотреть, как воин тащит ушедшую в себя девушку за собой, не мог.
– Эй ты, – я аккуратно приподнял край нашей «палатки» и ловко выполз наружу. – Оставь её в покое.
В спину донеслось глухое «Зря», а Кроп сначала даже не понял, что я обращаюсь к нему.
– Ты глухой?
– Ты мне, что ли? – он, развернувшись, с удивлением посмотрел на меня.
– Тебе. Оставь Звену в покое.
– Знаешь, скелетик, – Кроп кинул на меня издевательский взгляд, – ты понравился Десену, поэтому я сделаю вид, что ничего этого не было.
Он словно в насмешку надо мной ухватился за волосы девушки и дернул её к себе.
Что-то говорить в таких случаях бессмысленно, поэтому я просто пошёл на Кропа.
Сжатые кулаки, мрачный взгляд исподлобья – я бы на месте Кропа поостерёгся со мной связываться.
Но воин видел перед собой лишь исхудавшего мальчишку, поэтому он глумливо расхохотался и лениво произнёс:
– Наказание.
Тело тут же скрутило болью, и я сам не заметил, как уткнулся носом в песок. Мышцы, казалось, вот-вот лопнут от напряжения, а зубы сотрутся в порошок.
Отпустило меня только тогда, когда Кроп скрылся в шатре. Вместе со Звеной.
Я же, полежав немного на всё ещё прохладном песке, поднялся на ноги и, подарив шатру многообещающий взгляд, направился обратно к мелким.
– Я же говорил, – Сёма дождался, пока я вернусь на своё место, и неодобрительно уставился на меня.
– Ты, Михаил, до сих пор не понял, в каком положении находишься, – добавил Эд. – Пусть хорошее расположение Десена и временное перемирие
