себе паспорт Василины, в который она яростно вцепилась и не хочет отдавать. Все-таки вырываю из ее рук бордовую книжечку и кладу рядом со своим. Явственно слышу огорченный вздох, внутренне усмехаясь. Она что, думает, я на нее накинусь что ли? Если нужно мне и отдельные номера не помешают.
Администратор быстро вбивает наши данные и протягивает два электронных ключа.
– Ваш номер на шестом этаже, завтрак с восьми до десяти, бар в номере бесплатный, – заученно улыбается девушка, а я подхватываю наши сумки, иду к лифтам. Василина молча следует за мной. Поднимаемся на свой этаж и проходим по коридору с красной ковровой дорожкой. Останавливаюсь у двери номера и открываю ее, сваливая сумки на тумбочку при входе. Зажигаю свет и оглядываю большую гостиную с двумя диванами, плазмой на стене. В другие комнаты ведут две двери. Прохожу в одну и включаю свет, здорово, кровать огромная кинг сайз, все в золотисто-песочных тонах с парчовым покрывалом. Заглядываю в ванную и тащусь, джакузи. Открываю встроенный в стол холодильник и достаю маленькую бутылочку виски. Отвинчиваю пробку и делаю глоток прямо из горла. Жгучий напиток обжигает горло, разливая тепло по груди.
– Мы не можем здесь оставаться вдвоем, – слышу голос Василины, которая все еще стоит в прихожей, оглядываясь по сторонам. Возвращаюсь к ней, приваливаясь к косяку, и рассматриваю девушку. Голубой брючный костюм слегка помялся, волосы выбились из высокого хвоста, а глаза лихорадочно сверкают. От чего бы это?
– А мы и не будем вдвоем, – говорю хрипло, делая глоток виски, – Твоя комната там, – киваю на другую дверь и Василину будто ветром сносит. Успеваю только усмехнуться, когда слышу тихий щелчок на двери ее спальни. Даже интересно стало, что будет, если я войду к ней? Прямо сейчас. Тихо смеюсь и подхватываю одну из сумок. Снимаю пальто, ботинки и прохожу к двери в ее спальню, тихо стучусь. Дверь распахивается моментально, ловлю испуганный взгляд. Протягиваю ей ее сумку.
– Твои вещи, забыла.
Василина переводит взгляд на мою руку и выхватывает сумку.
– Спасибо, – произносит глухо и стоит, смотрит.
– Спокойной ночи, – говорю ей.
– Спокойной ночи, Никита Леонидович, – отвечает она, и я ухожу, тихо скрываясь за дверью своей спальни.
Долго лежу, думая о Василине, некстати вспоминая наши недолгие отношения. Я тогда думал, что она искренна, действительно влюбилась. Я тоже голову потерял, все желание к ней затмило. И знал, что нельзя доверять таким, как она, а все равно повелся, влюбился. Если бы не отец и его помощь даже интересно чтобы было. Когда вернулся с чемпионата, и Василина отшила меня, думал все, с катушек слечу, даже про мать на время забыл, в клубах две недели зависал пил и спал со всеми подряд. Денис меня вытащил, да отец. А эта… Эта хвостом повертела и забыла.
Уснул почти под утро, видимо перебил сном в самолете, долго ворочался, на кровати своей огромной потерялся, край найти все не мог. А вырубило так, что еле глаза продрал. Потянулся к телефону, Варе забыл позвонить, что долетел.
– Слушаю, –
