да и нет. Конечно, меня интересует, где он находится, и я беспокоюсь за него. Но не меньше меня волнует, кто копает ямы и зачем. Я даже был вынужден нанять охрану из местных, чтобы по ночам дежурили и попытались поймать землекопов. Я с семьей в Иркутске живу.
– А кто ее охранял, когда она работала? – поинтересовался Краснощеков.
– Банщики. Двое ребят, которые там жили, топили, убирались и предоставляли ее туристам.
– И как баня загорелась?
– Примерно в три утра они обнаружили, что она горит. Стали тушить самостоятельно, не смогли. Вызвали пожарных, но они приехали, когда баня уже догорала.
– Но они видели кого-нибудь? Что они говорят?
– Ничего они не видели и не слышали. Последние гости ушли в два часа ночи. Парни убрались и легли спать, как всегда.
– Может, они сами ее подожгли? Например, уснули с сигаретой? Или в отместку вам из-за невыплаты зарплаты или по другим причинам? – спросил я.
– Мы это проверяли. Утверждают, что курили на улице. Алкоголь они вообще не употребляют, мы это точно знаем. Они и зарабатывали неплохо, никаких конфликтов у нас с ними не было.
– То есть вы думаете, что сауну подожгли?
– Я не могу так утверждать. Может, конечно, она и сама загорелась. Но я думаю, что ее подожгли. Уж очень она мешала конкуренту. Хотя ямы и исчезновение моего друга…
– Да, действительно интересно, – задумавшись, произнес Краснощеков.
– Так вы поможете мне? – Вадим с надеждой посмотрел на нас. – Мне не к кому больше обратиться.
Так началось наше первое дело в роли частных иркутских детективов.
Сгоревшая баня находилась на въезде в поселок Листвянку в семидесяти километрах от Иркутска. Она располагалась на небольшой площадке крутого берега метрах в десяти от реки. Напротив, посередине Ангары, возвышался Шаман-камень – надводный выступ ангарского порога. От бани остался только фундамент, внутри которого и за ним со стороны реки было несколько глубоких прямоугольных ям длиной примерно по два метра и шириной метра полтора. Внутри контура были вырыты три ямы, снаружи еще две. Располагались они хаотично на первый взгляд. Стены ям были гравийно-песчаные с примесью глины. На дне оставалось небольшое количество осыпавшегося грунта. Сами ямы напоминали могилы. В местах раскопов был тщательно убран мусор и сложен аккуратно в кучу. Кругом были следы тупоносой с каблуком обуви размером 42–43. Ни в мусоре, ни возле ям, ни на территории вокруг сгоревшей сауны ничего существенного не обнаружили. Повсюду валялись головешки бревен, листы перекошенного и местами почерневшего крашеного гофрированного железа и осколки оконных стекол. Территория бани была обнесена оградой из сетки рабицы, которая в некоторых местах сильно перекосилась, а со стороны асфальтированной магистрали, которая как бы нависала над баней, полностью отсутствовала.
– А как тушили здание? – вдруг спросил Краснощеков. – Ведь пожарные машины подъехать сюда близко не смогли бы.
– Вначале мои парни тушили водой из баков, а затем из реки.
