Лидку зажимали, за грудь и за попу щупали, заставляли всякое делать. А та, девка смелая и гордая, разозлилась однажды и ножом одного из пьяных насильников по причинному месту полоснула. Молодец. Сидит теперь. Кстати, Лидкина мать до сих пор с тем гадом живёт. Дура.
Маринка вздохнула. А тут просто перед зеркалом повертеться. Жалко разве? Даже приятно.
Из зеркала на неё смотрела высокая и статная светловолосая красавица. Почти прозрачное алое кружево не скрывало ни аппетитных розовых сосков, ни гладко выбритого лобка. Подружка Лидка долго убеждала её оставлять на письке дорожку, вроде усов Гитлера, но Маринка оставалась непреклонной. В чём прикол этих жутких усов? Дорожка для мандовошек? Тьфу, вульгарщина.
Маринка равнодушно спустила бретельку и обнажила правую грудь, мягко поглаживая её горячей ладонью. Облизнула пальцы, слегка потёрла ими сосок. Спустила тонкую ткань с левой груди. Скучно. Стоит тут, как полная идиотка, сиськи мнёт. Никакого удовольствия. Одна сплошная работа. Ещё и малооплачиваемая. Подумаешь, прозрачная тряпка. Зимой такое бельё не согреет, а летом наготу не прикроет.
Васька подглядывал за её отражением в зеркале из соседней комнаты. Через отверстие в стене. Шифровальщик. Из-за печки доносилось его шумное дыхание. Может, музыку включить? Чтоб посторонних, сильно отвлекающих шумов не слышать? Она потянулась за смартфоном.
Маринке уже двадцать лет, а нормального секса у неё никогда не было. Зазвучало что-то попсовое. Пойдёт. В прошлом году уже договорились с одним мальчиком городским, даже до петтинга дошло, но в самый ответственный момент из кустов взбешённый Васька с монтировкой выпрыгнул. Кто её заложил Маринка до сих пор не знает. В тот вечер она от страха трусики свои в траве потеряла. Так без трусов домой и пришла. Искала потом – бесполезно. Кто-то спёр. Ещё бы! Трусы кружевные, синие, в виде шортиков, красивые до безумия! Жалко. Неужели ходит в них теперь какая-нибудь местная коза? Фу.
Зато тот мальчик научил её кое-чему. Маринка облизнулась. Как правильно свою горошину теребить. Слово ещё какое-то дебильное, слишком для такой мелочи важное. Клитор. Во, как.
Кстати, о нём, родном. Марина запустила руку в трусики и слегка погладила себя там, как учил нечаянный учитель. Между ног стало горячо и влажно. Приятно. Но всё равно не то. Хотелось чего-то большего, неизведанного.
Почему-то вспомнились приезжие близнецы Федя и Петя, одинаковые на лицо, но такие разные по характеру. Два высоких, широкоплечих, симпатичных брюнета с голубыми глазами. Таких классных парней у них на селе немного. Разве что Руслан Черёмушкин. Руки сами собой переместились к обнажённой груди, а пальцы принялись с жадностью мять ставшие твёрдыми соски. Да, с Черёмушкиным она бы не прочь, но тот её за километр обходил. Ваську боялся. Захотелось снять трусики.
Близнецы. Федя, конечно, напористый и наглый, наверняка многое умеет, но Маринке больше понравился другой. Петя. Девушка спустила трусики до колен, но, немного подумав, сбросила их на пол и присела на край кровати. Да,
