он. Васька. Позор на мою крашеную русым голову. Бабам рассказать – засмеют. Но я это дело так не оставлю!
– В Полицию? – у Маринки даже мурашки вдоль коленок побежали. Это же обо всём полицейским придётся рассказывать? Как перед зеркалом сиськи мяла и ноги раздвигала? Стыдно.
– Можно и в Полицию. Но их максимум – штраф за жестокое обращение с животным. Лучше на мясо курву пущу, – проговорила Татьяна зловещим полушёпотом.
– Ой, мама, не надо! Пожалуйста! Не надо! – запричитала перепуганная Маринка, покрываясь холодными мурашками от пяток до макушки. Она с грохотом швырнула нож на разделочную доску и выбежала прочь из дома, – А-а-а!!! – несчастная подвернула ногу и полетела с крыльца кубарем, сверкая белыми трусиками.
– Впечатлительная девочка. Любит скотину, – констатировала Татьяна, принимаясь на чистку моркови, – Осталось только Ваську подкараулить. Проклятый извращенец! – обманутая женщина чиркнула по пальцу острым лезвием. Брызнула кровь, – Хорошо, что хоть ножи наточил, сволочь!
Ничего, Вася, скоро узнаешь, как Татьяну Дубилину на вонючую корову променять! Изменщик и подлец.
Полосатая кошка Мурка, незаметно шмыгнувшая в хату, пока недалёкая Маринка стёсывала аппетитные коленки, потёрлась о ноги хозяйки, настойчиво требуя жратвы.
– Брысь, гадость!
Горизонтальная потасовка
Пётр неторопливо обошёл сельский клуб с торца и присел на приступок, чтобы покурить. Довольно ярко светила луна, освещая забетонированную дорожку в опасных выбоинах. По темноте недолго и ногу сломать. Даже убиться можно, если совсем не повезёт. Дом культуры называется.
Сегодня понедельник, а значит, в клубе выходной, поэтому скучающая молодёжь грызла семечки на скамейке. Остроумный балагур Федька уже полчаса рассказывал девчонкам, как в первый раз нажрался самогонки. Те ржали. Дурак. Лучше б бутылку купил и двух самых отвязных девок в лесок позвал, так надёжней. От трезвого смеха ещё никому нескромной ласки не перепадало. Толку, что подружек у Федьки куча? Секса, как не было, так и нет. Федька никогда умного Петра не слушал. Пингвин.
– Федя-Федя! – Петька не сразу понял, что звонкий девичий голосок окликает именно его, но, когда оглянулся, чуть не упал в обморок. Она. Маринка. С братом перепутала, – Пойдём, Федя, погуляем. Только не говори никому.
Кому говорить-то? Что ж он, дурак? Самого себя перед всем честным народом палить. Петька особенно глубоко затянулся, чтобы немного расслабиться. Ух, намечается что-то. Может быть, даже это самое.
– Пойдём, – отозвался он хрипло и поспешно бросился за юркой девушкой в ближайшую рощицу, пока никто их не остановил. Упругая, едва прикрытая футболкой Маринкина попка покачивалась в такт шагов, вызывая самые смелые фантазии. Похоже, на этот раз Пётр Фёдора опередит. Вот, брат взбесится!
В темноте тихонько зашуршали кленовые листья, а тропинка сменилась кучерявыми зарослями какого-то пахучего кустарника. Девушка резко остановилась и повернулась к Петру лицом,
