двойной финт и укол двумя руками. Кабан сделал последний шаг и резко выбросил острие своего меча мне в горло, ну что же, значит, так тому и быть. Мой меч начинает свой финальный бросок, молниеносный финт со сменой хвата, клинок противника пойман в клещи гарды и лезвия моего меча, подшаг, и моя левая рука уже ложится на навершие. Рывок всем телом, мой клинок по диагонали пробивает шею Кабана в области сонной артерии, и уходит глубже в тело, а затем высовывает свое жало из спины. Отскок, силы в умирающем бойце ещё много, не стоит недооценивать его последний порыв, мой клинок остался в его теле, и я безоружен. Бывший сослуживец делает еще два шага и останавливается, рука пытается вытащить мой клинок из раны, но соскальзывает, а вслед за этим падает на спину и сам Кабан. Его глаза находят мои, а губы что-то пытаются сказать, но мне ничего не слышно из-за безумного рева толпы. Она кричит и беснуется, ещё бы, я завалил достаточно видного бойца, и на мою победу никто не рассчитывал. Я медленно подошел и вытащил свой меч из тела человека, как-никак, он когда-то был мне другом и не раз спасал мою шкуру в прибалтийских лесах. Кровь толчками выплескивается из раны, и натекло ее уже очень много.
– Прости, Женя, тут такой закон, – прошептал он окровавленными губами и его дыхание прервалось.
– Победитель поединка Джон Сол, первая победа на Арене, – провозгласил распорядитель боев, и на площадку вышли двое конвойных, я успел сесть на колени перед Кабаном и прикрыть ему глаза по старой земной традиции.
После этого я передал свой клинок конвою, и меня под крики толпы вывели из Арены. На душе было пакостно, хотя оказаться на месте товарища я бы сейчас не хотел, но он был мне другом и так просто забыть об этом нельзя.
После того как меня вывели, мне нужно было поднести свой браслет к считывателю, что я и сделал, на нем отразилась обновленная информация, мой рейтинг общественной опасности снова стал нулевым, а вот количество приемов пищи увеличилось на сто двадцать единиц. Теперь мне месяц можно было не работать, такова тут оказалась цена человеческой жизни, но я надеялся совсем на другое, мне нужна была работа пилотом шахтерского корабля, для этого всё и задумывалось. Конвой довел меня до входа в человеческий сектор Арены, из которого я и пришёл, и я попал к своим товарищам. Культя смотрел на меня с тоской, а вот Румб был неожиданно весел и даже полез обниматься на радостях.
– Джон, ты красиво его сделал, он тут уже полцикла время от времени появлялся, народу положил много, это же Каа Бан, он из семнадцатого сектора. В авторитете там был, – торопливо сообщил он мне, как только первый порыв его радости немного поугас.
– Румб, ты мне лучше скажи, а в этот сектор, откуда он был, попасть можно? – спрсил я, наклонившись к его уху
– Ну, вообще-то можно, а зачем тебе, хочешь подмять его ребят? – заинтересованно спросил заключенный.
– Нет, тут другое, мне один человек нужен, и он может там быть.
– Ты мне имя скажи,
