не думал смеяться, – подхватил Бройм. – Я лишь улыбнулся от радости, ведь мне тоже приятно. Как жаль, что пришёл я не просто так и принёс далеко не приятные новости. Крепитесь, Раапхорст, ведь, кажется, я невольно стану вашим палачом и добью вас морально.
– Там уже нечего добивать. Не тревожьтесь, – Евгений сощурился. – Вы слишком любезны, но прошу, не церемоньтесь с умирающим больше, чем тот заслуживает. Говорите…
– Так значит, моё имя вы слышите впервые? – догадался Бройм. – Иначе, вы бы хоть как-то отреагировали, – пояснил он, заметив вопросительный взгляд Раапхорста. Больной мужчина кивнул.
– Хорошо, – сказал Николас. – Только, особо не переживайте и не удивляйтесь. Дело в том, что я служу в ведомстве, названия которого точно никто не знает, кроме нас, служащих. Вместе с тем, меня хорошо знают там… – он выразительно посмотрел на потолок, – И моё положение таково, что мне можно не скрывать своего имени, ведь у меня есть и официальная открытая должность.
– Ваше ведомство – это тайная полиция или канцелярия или что-то в этом роде? – хрипло спросил Раапхорст. Его собеседник усмехнулся, словно услышав что-то забавное.
– Ваши дела с Александрой Девильман стали известны нам. А то, что известно нам, известно и Императору вместе с его приближёнными. Над вами сгустились тучи, Евгений. Полагаю, вы удивлены?
– Едва ли, – Раапхорст нахмурился. – Это неприятно, но что поделать. Да, я имел наглость исследовать то, что исследовать не положено, однако, сделанного не вернёшь. И Александра здесь не при чём… Она лишь выполняла мои поручения и не догадывалась о происходящем. Не трогайте хотя бы девушку.
– Похвально, что вы защищаете её, но можете не стараться, вскоре мы всё выясним наверняка, – Николас пожал плечами. – И тогда все ваши показания могут сыграть против вас, если, конечно, вы протянете до того момента, как наше ведомство вынесет приговор.
– Собственно, зачем вы явились? Предупредить меня? Посмеяться надо мной? Всё впустую, эти глупости не интересуют меня. Я хочу одного, поскорее освободиться, забыть об этой жизни, как о страшном сне, – мрачно посмотрев на собеседника, промолвил Евгений. Он надеялся обескуражить Бройма, но тот оставался спокоен и уверен.
– Разве похоже, что я смеюсь? – улыбнувшись доброй улыбкой, сказал Николас. – Нет, я пришёл не для этого. Просто я хочу спасти вас.
– Спасти? От вашего ведомства, суда и Императора? А скажите, кстати, это вы влезли не так давно в мою лабораторию? – Раапхорст вспомнил сцену в оранжерее, перепуганную Александру, орлов и маленькое яйцо, хранившееся теперь в специальном футляре в рабочем столе Евгения.
– Нет, не мы. У вас есть «доброжелатели» и без нас, – усмехнулся Бройм. – А насчёт спасения… Я вижу, вы сомневаетесь, да и лишились всякого интереса к жизни. Что ж, возможно, я зря явился, но всё-таки попытаюсь образумить вас. Вскоре за вами явятся, схватят и препроводят в весьма неприятное место. Конечно, вы можете
