поставлен некорректно.
– Почему? Ведь ты же приказывал убивать людей…
– Нет. Надо спрашивать, почему я приказывал расстреливать демонстрации.
– Ну и почему, спрашивается, ты приказывал расстреливать демонстрации?
– Тогда было невозможно иначе руководить страной и планетой.
– Не надо было убивать людей!
– Тогда всё пришло бы в хаос. К власти рвались террористы. В первую очередь, я убивал их, по вашей терминологии. Но ведь и вы после моего побега уничтожили всех террористов?
– Да, но это было продиктовано революционной целесообразностью. Они тогда уже боролись против народа, против народной власти. Их поймали, их судили и, в соответствии с приговором суда, их уничтожили.
– Судили – не судили… Разве в этом дело! Тогда судом был я. Они рвались к власти, я их убивал. Если бы они захватили власть, то крови было бы ещё больше. Мало бы не показалось…
– Но власть в итоге захватил народ.
Второе: почему ты убил великого учёного старца Здандолоса Хина? Ведь это была гордость всей мировой науки и звезда первой величины. Его любил народ.
– Вы не знали его. А я жил с ним в одном дворце. Он предлагал мне надеть телепатическую узду на весь народ и истребить всех смутьянов, требовавших равенства. Впрочем, он сам хотел единоличной власти, он хотел быть Здрангом 20-м. Поэтому я его убил.
– Недоказательно.
– Почему? – вмешалась женщина. – Должны же остаться какие-то документы, какие-то следы жизнедеятельности этого старца.
– Да, действительно, мы нашли после революции какие-то бумаги о готовящемся перевороте, но мы тогда решили, что старец хотел облегчить судьбу народа. Конечно, я помню, там были какие-то телепатические схемы и проекты. Мы решили, что эти документы похищены у вас, хотя написаны они были рукой старца. Но всё это не настолько существенно.
Третье: почему ты держал своих политических противников в темнице?
– Господи, а где же мне их было держать! Может быть, в своих собственных покоях? Неужели мне надо было бросать их в клетку со зверями, чтобы те их растерзали, или перевешать их или, может быть, их следовало сжечь? Я держал их в тюрьме. Надеюсь, что они все живы – здоровы?
– Да, мы освободили их из ваших темниц. Они живы, но не благодаря вам, а вопреки вашей воле.
– И сколько в тюрьмах было банальных уголовников! Вы что, – их тоже освободили?
– Это несущественно. Четвёртое: что случилось с Айленой?
– Кто это Айленой?
– Это моя невеста, тамошняя и тогдашняя.
– Не ваша невеста. Это была невеста Сернала.
– Сернал, вождь народа. Вот из-за неё он и встал во главе народа. Я любил Айленой.
– А она?
– Она – нет. Я хотел добиться её любви силой. Я украл её и поместил в высокую башню…
– Башня слезы Айленой.
– Но ничего не получилось. Она разбилась, упав с высоты. Это был несчастный случай.
– Это
