явно был рад гостям, но, нахмурив бровки, пытался показать вид недовольного и попусту потревоженного делового человека. Однако, буквально в несколько секунд, детская улыбка озарила его лицо и он, картавя букву «р», весело поприветствовал друзей:
– О – оо! Рад тебя видеть, Митька… !
Ну… и ты, сосед, не хворай! – выговорив более сдержанно, крепко пожал руку второму гостю.
Что – то еврейское, в нем явно присутствует – подумал Андрей Сергеевич, ставя бутылку на стол.
Нежно отстранив черного большого кота, который как приклеенный, терся об его ноги, Платон в одно мгновение развернул сельскую газетку на потрескавшийся струганный стол. Так же, он заботливо выставил три граненых стакана, алюминиевые вилки, говяжью тушенку и сайку черного хлеба. Если честно признаться, то Сергеевич был убежден, что у этого деревенского отшельника все обеденные причиндалы были в единственном числе. Приятно, когда ошибаешься в лучшую сторону. Платон, тщательно потерев ладонями по штанинам, показал гостям, что он принимает гостей и собирается обслуживать их с чистыми руками. То, что его совесть чиста, можно было понять по его слезящимся от удовольствия, глазам. Присели, выпили по первому стакану и дружно одобрительно «крякнули».
Хороша злодейка – высказал общее мнение хозяин, погладив опустевшую бутылку, которую, тут же поставил на пол под столом. Как говорится, «трупа необходимо убрать с поля брани». Вторая бутылка исчезла в том же направлении, что и первая, ровно через пять минут. Время, потраченное на выкуривание папироски. Ничего нового, процесс, отлаженный в русских деревнях и точно регламентированный, приобретенным упорными тренировками и опытом. Доза, в две бутылки «беленькой» на троих, самая безобидная и располагающая к долгой и откровенной беседе. Все, что превышает эту проверенную дозу, является экспериментом над душой и телом. Нашим друзьям, проделывать такие опыты в этот день, было не желательно. Каждому из них, нужно было выговориться и получить дружеский добрый совет. Через десять минут, дым в хате стоял коромыслом, и велась хорошо отлаженная для понимания, разнотонная беседа. Митька изредка и глухо басил, Сергеич же, густым баритоном выпускал короткие очереди слов. А вот, Платон, плотно перекрывал паузы своим немного визгливым тенорком. Установилась полная, желаемая идиллия. В данный миг, бойко провозглашал свои мысли, хозяин:
– Вот ты говоришь, что не понимаешь, ни хрена, что происходит в мире. И, вместе с этим, сильно огорчаешься, ужасаясь решениям своих детей. Да и, современной молодежи, в целом. Разумно ли это? Как так можно то, вообще? Еще Иисус Христос, неся людям свое учение, удивлялся тому, что его никто не понимает. Он говорил всем (мудрым и пожилым старцам) – Вы слушаете, но не слышите. Вы смотрите, но не видите. Так и ушел из этого мира, пообещав, что придет его Отец, с огнем и мечом, коли слов не понимаете. Ну, чего ты хочешь, Сергеевич? Что бы все было, по-твоему? Тогда ты будешь довольным и станешь любить своего сына, или дочь. А если не так, то ненависть и злоба управляют твоими действиями.
