style="font-size:15px;"> Он проводил деда до двери. Попрощался с ним. После чего вернулся в комнату… К своей Леде.
Он нашел ее на свалке. Только переехав в квартиру деда, понес выбросить стариковский хлам и увидел эту женщину. Она лежала в куче мусора, отмокших после дождя ящиков, тряпок, поломанной мебели. Родя не сразу понял, что это манекен. В свете заходящего солнца кожа казалась живой, чуть загорелой, бархатной. Решив, что девушка жертва какого-то преступления, он бросился к ней на помощь. Оказалось, помощь не требовалась. В куче мусора лежала пластмассовая кукла.
Родион поднял манекен, осмотрел. Не заметив особых повреждений, взял с собой. Ему, как модельеру, не помешает.
Он отмыл Леду (тогда, правда, она еще не имела имени), кое-где, как сказал бы дед, подшаманил и поставил у окна, чтобы естественно осветить силуэт. При искусственном освещении манекен совсем не походил на человека, а ему нужно было представить, как будет выглядеть настоящая женщина в платье, что он задумал. Он накидывал на плечи Леды ткани, подбирал, выбрав нужный материал, драпировал, скалывал. В итоге так увлекся, что вместо того, чтобы отправиться спать, занялся кроем, затем уселся за машинку. Платье было готово к утру! Пусть и без чистовой отделки. Оно получилось невероятным. Роде даже снимать с манекена его не хотелось. Да и лень было – он чудовищно устал. Не потрудившись раздеться, он рухнул на кровать и вырубился…
Ему приснилась Леда! Это имя пришло во сне, да…
Родион помнил, что так звали древнегреческую царицу, которой Зевс, плененный ее красотой, овладел, обратившись лебедем. А так как платье, что он сшил для пластиковой девушки, отдаленно напоминало греческую тунику, а его широкие рукава – крылья, то имя ей чрезвычайно подходило.
Родин смотрел на нее и тут уловил движение. Леда чуть повела плечом. Затем изогнула шею. Ее приподнятая и согнутая в локте рука вытянулась. Леда будто разглядывала себя. А скорее платье, что сшил для нее Родя. Изучив его, она повернулась. Лицо было так же безмятежно. Но в нем появилось нечто… Внутренний свет? Он наполнил глаза и рот лаской. Леда улыбалась Роде. И чуть заметно кивала головой. Благодарила за наряд.
Сон оборвался неожиданно. Родя отлежал руку, которую сунул под голову, пришлось менять позу. Когда он сделал это, сон ушел.
Открыв глаза, Родион посмотрел на Леду. На миг ему показалось, что она все еще жива. Солнечный свет падал на нее таким образом, что создавалось впечатление, будто она чуть повернула корпус, чтоб поглядывать из-за плеча на Родю. Вот только это была иллюзия! Увы…
После той ночи, а вернее утра, он не мог относиться к своей находке, как к обычному манекену. Для него она была женщиной, душу которой какой-то гневливый бог (не Зевс ли?) заключил в тюрьму пластикового тела. Хорошо, что она могла иногда покидать его, являясь к Роде в снах…
Да и сны ли то были?
Уж очень реальны.
Родя полюбил Леду не сразу, но очень
