бодрой и довольной жизнью. Задумчивая улыбка то и дело гуляла по ее губам.
Рудольф рассеянно взглянул на сестру.
– С чего ты взяла?
– Женщина в свадебном платье – всегда к браку. – Евгения провела пальцем по ободку чашки. – Кто она? Домоправительница сказала: замарашка. Вот уж не думала, что ты подберешь жену с улицы! Похвальное человеколюбие!
Она хихикнула, а Рудольф поймал себя на мысли, что не прочь отвесить сестре пощечину. И не только за злобную насмешку, сквозившую в каждом ее слове, – за пачку писем, перевязанных алой лентой, которую доставил спозаранку курьер из дворца. Рудольф бегло просмотрел некоторые и чуть не сгорел от стыда. Они… Сложно сказать, кто хуже: Евгения или Лотта. Последняя оголилась ради выгодного замужества, тогда как сестра выставляла свои фантазии напоказ безо всяких ожиданий. Рудольф оказался неприятно поражен ее развязностью. «Ах, всякий раз при мысли о вас груди мои наливаются и нестерпимо болят!» и прочее в том же духе. Письма предназначались кронпринцу Мануилу. К его чести, он на них не отвечал, а фантазии Евгении свидетельствовали о крайне поверхностном знании предмета, но даже так это было слишком!
– Скоро ты в полной мере удовлетворишь свое любопытство. Тесса станет твой компаньонкой.
– Компаньонкой? – шокировано переспросила Евгения, нарушив незыблемое правило: не говорить с набитым ртом.
– Именно. Ты жаловалась, что я запер тебя в тюрьме. С ней ты сможешь беспрепятственно перемещаться по городу.
Рудольф полагал, сестра обрадуется, но на ее лицо набежала тень. Губки недовольно поджались.
– Мне не нужна подобная компаньонка. Она… Она обычный человек!
– Вот уж не думал, что ты снобка! Да и как ты определила состав ее крови, по рассказу домоправительницы?
Которую придется уволить за слишком длинный язык.
– У нее слишком яркие волосы, вдобавок исверды нищими не рождаются.
Рудольф со снисходительной улыбкой покачал головой:
– Как же ты наивна, Эжени! Десятки благородных родов разорились. Увы, кровь не гарантия богатства.
– Все равно она мне не подходит, – упрямо гнула свое Евгения. – Я прекрасно могла бы выезжать в свет с Франческой и Лоттой, раз уж ты не желаешь отпускать меня одну. Между прочим, – она лукаво стрельнула глазами по лицу брата, – вчера мы только и говорили, что о тебе.
Пришло время Рудольфа стать темнее тучи. Сестра напомнила ему об отвратительной сцене, разыгравшейся вчера в доме Гидемина. Отвратительной для обеих сторон: прислуга наверняка что-то видела, и теперь имя Лотты станут трепать на каждом углу. По-хорошему Рудольфу полагалось жениться на ней, раз он вовремя не отвернулся, не прикрыл глаза, но его трясло от одной мысли о том доме. Однако объяснения с Гидемином не избежать. Он может потребовать жениться. Законный способ отказаться – сослаться на помолвку. Напрасно Евгения шутила о его браке с Тессой, вчерашняя сумасбродная идея сегодня виделась вполне здравой. Разумеется, речь пойдет о фиктивном союзе. Затем, когда
