сквайр опять поднялся на квартердек.
– Я там плохо слышу вас, капитан, – сказал он со смущённой улыбкой.
– Вы стали хуже слышать, мистер Трелони? – быстро спросил у него доктор Легг, и лицо его приняло озабоченное выражение.
Сквайр поспешил его успокоить.
– Нет-нет, доктор… Мне кажется, я слышу также, – сказал он. – Только я хорошо слышу скрип такелажа и шум волн, но совершенно невнятно звуки речи… Даже, пожалуй, как мне кажется, все эти звуки, которые я слышу на корабле очень хорошо со всех сторон, накладываясь на звуки речи, забивают их…
Всё это время капитан стоял и внимательно смотрел на сквайра. Потом он опять стал рассказывать, только несколько громче:
– Схема работорговли была и остаётся и по сей день простая: местные африканские царьки со своими дружинами, используя европейское огнестрельное оружие, совершают набеги на соседей для захвата пленников с последующей их продажей европейцам… К тому же со временем усилилось соперничество между этими царьками за контроль над торговлей с европейцами. Это часто выливается в войны, приводит к ослаблению местных государств и облегчает колонизацию для нас, европейцев…
А из государств в тех местах существует Денанке – государство народа фульбе, с которым мы с вами уже встречались… Ещё здесь проживает народ мандинка, который мы тоже с вами знаем… Также надо назвать народности тукулёр, серер, сонинке и волоф. Вроде бы здесь есть и государства – Син, Баол, Кайор, Вало и Салум… Но как вы понимаете, чётких границ у государств нет, потому что жители кочуют за своим скотом, кроме тех, конечно, кто занимается земледелием – это, как правило, чернокожие африканцы… И большинство жителей – мусульмане-сунниты, хотя часть придерживается традиционных верований… Да вы сами скоро всё увидите, джентльмены… Сейчас, как вы знаете, французский форт Сен-Луи – наш, английский…
Капитан замолчал, но общий разговор всё как-то не завязывался – все молчали тоже. Было тихо, как только может быть тихо на парусном корабле в открытом море. Ветер дул неизменно. Солнце медленно садилось в воду, и закатный свет заливал полнеба. Мистер Трелони, стоя на квартердеке с чашкой вечернего чая, следил за солнцем, ожидая, когда оно сожмётся, сплющится и медленно утонет в море. Доктор Легг, стоя внизу на палубе, осторожно и задумчиво поставил свою чашку на поднос.
Неожиданно они услышали гитарные переборы: со стороны бака кто-то трогал струны, и они звенели нежно, как весенние пчелы. Потом из переборов сложилась музыка, явно испанская, пленительная.
– Кто это у нас теперь играет? – спросил капитан у Платона.
– Оказалось, что наш новый юнга Уилл играет на гитаре, – ответил Платон. – И неплохо играет…
– Да, неплохо, – согласился мистер Трелони и сказал капитану. – И, кажется, я узнаю этот романсеро… Вы его пели на Тортуге, капитан…
