и семьи, от привычного окружения. Другая страна, другая природа. Солнце, бездонные небеса, горы и океан. Работа – диковинные декорации и фантастический персонаж. И люди – огромное множество новых и в основном незнакомых людей.
Репетиции. Съемки. Интервью. Вечеринки.
И постоянное ощущение одиночества.
С тоски Майкл начал чаще заглядывать в Интернет.
* * *
«Я уверена, Джей влюблен в Сэма…»
Имя Александра, набранное в строке поиска, – любопытно же посмотреть, что пишут о «чертовом дэвенлорде», – вывело Трумэна на один из ресурсов, где собирались поклонники «Эс-энд-Джей». Спекуляции на тему отношений их с Алексом персонажей всегда вызывали у Майкла искреннее недоумение – к чему фантазировать, если они однозначно играли дружбу? Пусть очень близкую, сложную, противоречивую, но исключительно дружбу двух не похожих друг на друга парней. Но фанатам и прессе нравилось изыскивать подоплеку, и, как правило, Майкл относился к таким изысканиям снисходительно, однако сейчас его вдруг охватывает раздражение.
«Конечно, влюблен. Ты только погляди, как он на него смотрит!»
Ну, как смотрит?! Как?!
Выругавшись, Трумэн запускает прикрепленный к последнему комментарию видеоролик – кадры из сериала «Эс-энд-Джей»: Джей крупным планом, что-то говорит, взгляд устремлен на Сэма. Снова Джей, ничего не говорит, просто смотрит на Сэма. Джей и Сэмюел куда-то идут, разговаривают, Джей смотрит на Сэма…
Ролик заканчивается.
Майкл сидит, низко опустив голову и сжимая ее ладонями, а затем вскакивает, едва не опрокинув на пол компьютер.
Пошли вы все к черту!!!
Да, смотрит! Да, именно так!
Но только не Джей и не на Сэма.
Это Майкл сквозь Джея так смотрит на Алекса в Сэмюэле…
* * *
В свете нежданно-негаданно сделанного открытия прилетевшая с родных берегов новость о том, что Александр и Миранда расстались, вызвала в душе Майкла приятный, хоть и не имевший прикладного значения переполох. Обуревавшая его иррациональная радость требовала приложения, и, взбудораженный, он снова и снова звонил жене, озадачивая ее игривыми нежностями, много и с удовольствием общался с коллегами, рассылал веселые эсэмэски друзьям.
Отважившись, наконец, взглянуть в лицо давным-давно маячившей перед ним очевидности, он, тем не менее, избегал давать конкретное определение своим ощущениям. Не склонный к излишней и бесполезной рефлексии, не доискивался до причин, не задумывался над последствиями. Он просто позволил себе чувствовать то, что он чувствовал, будучи абсолютно уверенным в том, что чем бы ни были эти чувства, они не окажут никакого влияния на его жизнь. Он ни о чем не мечтал и, тем более, ничего не загадывал, лишь с нетерпением ждал, когда истечет положенный срок его «ссылки», чтобы благополучно вернуться домой.
Возвращение в Лондон Трумэна не тревожило.
Дома
