никому из соседей не было дела до того, как там ребенок живет с отцом-пьяницей. Не жалуется – и ладно.
Она встала на табуретку и закрыла заслонку печи. Оставшиеся крохотные язычки пламени тут же изогнулись в сторону комнаты. Теперь нужно было поставить табуретку на место, быстро одеться и уйти. Хотя бы в больницу к матери. Конечно, ее не пустят в палату, но она посидит в приемном покое, это-то ей обязательно разрешат. А отец пусть себе спит, недолго осталось. С завтрашнего дня у них с мамой начнется совсем другая жизнь.
Утром девочка дождалась, когда начала работать справочная служба больницы и подошла к окошку, узнать о состоянии мамы… Все, как всегда, состояние «средней тяжести», но надежда у врачей есть. Нет, посетителей пока не пускают, это реанимация, а не общая палата. Через несколько дней, может быть…
Девочка была готова к тому, что вернется домой к насмерть угоревшему отцу. Так и случилось. Она созвала соседей, искренне плакала. Просила помочь «разбудить папу». Естественно, это оказалось нереальным, и отца с диагнозом «угорел насмерть» отвезли в больничный морг.
И к этому она была готова и уже прикидывала, как сделает генеральную уборку, как наведет порядок к возвращению мамы из больницы, как они заживут с ней мирно и спокойно. Даже немного помечтала о том, что теперь-то после школы не обязательно идти работать, можно и в институт попробовать поступить…
Но она совершенно не была готова к тому, что мама тоже уйдет из жизни, получив известие о гибели мужа. Ночью у нее случился второй инфаркт и врачи уже ничем не могли помочь. Так сказали девочке, когда она пришла навестить маму в приемные часы, надеясь, что ее уже перевели из реанимации. Перевели, сказали ей в справочной, только не в общую палату. А в морг.
В это невозможно было поверить. Девочка вышла из больницы, постояла немного на крыльце и плавно провалилась в пустоту без цвета и без звуков. Сознание покинуло ее вовремя и надолго, иначе неизвестно, выдержала ли бы она такой шок…
Через два месяца она выписалась из больницы и оказалась в детском доме. За это время она много думала и накрепко усвоила урок: убить человека очень легко. Особенно, если его ненавидишь. И очень легко сделать так, что никто тебя в этом поступке не заподозрит, нужно только быть очень осторожной и как можно меньше говорить и выражать эмоций. И еще хорошенько думать, чтобы твой поступок не сказался рикошетом на тех, кого и не собирался трогать.
Пусть ее считают заторможенной и бесчувственной. Пусть жалеют, сироту несчастную. Так еще можно продержаться, даже в провинциальном детском доме. В конце концов, там все одинаково несчастны, хотя круглых сирот – раз-два и обчелся. У остальных родители живы, только мозги пропили и родительских прав лишились. Зачем таким вообще жить?
Детский дом. Как говорилось в одном популярном произведении «Дом малютки Скуратова». Больше сотни зверенышей обоего
