свали, – поднял я ружьё. – Не до тебя.
Но неблагодарная скотина только пригнулась к земле и сместилась левее, явно улучая момент для атаки. Воспитания ей, конечно, недоставало, да и с этическими нормами наблюдались проблемы, однако в реакции было никак не отказать. Едва спусковой крючок выбрал ход, тварь метнулась вправо, да так резко, будто и не двигалась только что в противоположном направлении. Вместо фонтана крови из пробитого мяса пуля извлекла лишь струю грязи из продырявленной земли. В тот же миг тварь бросилась на меня. Накативший раж погрузил мир в вязкую патоку. Дымящаяся гильза вылетела из окна ствольной коробки, когда между мной и находящейся в прыжке тварью оставалось не больше двух метров. Цевьё пошло вперёд, увлекая за собой затвор, толкающий в патронник новый «магнум» со смертоносной цельностальной пулей. Но тварь была быстрее. Она сама казалась выпущенным из пушки снарядом. Закраина гильзы ещё не коснулась патронника, а чёрные когти уже дотянулись до меня, оскаленная пасть раскрылась, готовая сомкнуться в следующий миг на моём горле. И тут тварь швырнуло в сторону, будто ударом молота. Явно не ожидая такого поворота, она ухнулась о землю в облаке чёрных брызг и, едва вскочив на ноги, снова завалилась, не удержав на себе вцепившегося в мясистый загривок Красавчика. Я прицелился и нажал спуск. Перед самым выстрелом лежащая на боку тварь повернула голову и заглянула мне в глаза, а потом пуля начисто снесла ей черепную коробку вместе с тем немногим, что было внутри.
– Молодец, – похвалил я Красавчика, разжавшего наконец челюсти. – И сам бы справился, но всё равно…
Дьявол! Как же тяжело это говорить. Одно простое слово, а язык костенеет. «Спасибо» – уже и не помню, когда в последний раз произносил такое. Да и с чего бы? Те блага, что мне выпадали, я получал в виде платы за работу, в качестве товара или трофеев. За это благодарить не стоит. А вот бескорыстная помощь… Не знаю, у кого как, но у меня в мозгу эти понятия плохо стыкуются. Людьми движет корысть. Так было и будет. Даже условно благородные поступки совершаются в корыстных целях. Вот герой спасает ребёнка из горящего дома. Бескорыстно? Да, на первый взгляд. Но стоит присмотреться повнимательнее, и что же мы видим? Наш насквозь моральный герой стоит перед горящим домом, смотрит на вопящего из окна милого, но чужого карапуза и решает непростую дилемму: «Рискнуть жизнью и броситься на помощь или пройти мимо и мучаться потом угрызениями совести?» Думает ли герой в тот момент, кем вырастет этот несчастный малыш, какую пользу сможет принести обществу? Нет. Он думает: «Как Я буду жить дальше, если пройду мимо? Смогу ли простить СЕБЯ?» Так что же получается? А получается, что наш герой и не герой вовсе, а махровый эгоист, движет которым всё та же корысть, хоть и взращённая на морали.
– …э-э… за мной.
Я выглянул из-за угла во двор и остался доволен – хозяин тайги отыграл свою роль на совесть,
