в отделе приходить в себя слегка захмелевшую девчонку, я беру с собой второго дежурного следователя – дядю Ваню, и мы отправляемся на очередное происшествие.
Дядя Ваня – это легенда, следователь от Бога. Как и я, дядя Ваня носит гордое и теперь уже вечное для нас с ним звание майора милиции. Нет, только не надо думать, что мы большего не хотим; поверьте, мы не прочь, но никто не предложит того, что не положено, выслужили мы свой верхний потолок по должности.
Но вернёмся к дяде Ване. Пробовать определить возраст этого славного человека, руководствуясь только внешностью, дело неблагодарное. Выглядит дядя Ваня неважно, впрочем, это не следствие его пагубного пристрастия к «зелёному змию», как у большинства из нас, дядю Ваню терзают какие-то внутренние недуги. Впрочем, на свои болезни этот мужественный человек, никогда не жалуется. К тому же дядя Ваня почти глух. Работа в последнее время даётся ему с большим трудом, но он изо всех сил старается не подавать вида, чтобы дотянуть до пенсии. Сейчас я испытываю неловкость перед ним за то, что напоил девчонку и дяде Ване приходится ехать вместо неё на преступление. Ну, что сделано, то сделано.
Вкратце суть, нашего нового дела такова. Старый славный артиллерист, ветеран войны восьмидесяти лет отроду возвращался из мастерской по ремонту бытовой техники и пер на плече полученную из ремонта стиральную машинку, такую же круглую, как в фильме «Когда деревья были большими». Торопился старик порадовать свою бабку да по дороге вспомнил, что та строго-настрого наказала ему купить хлеб на обратном пути. Старик, прошедший всю войну, потерявший слух, но сохранивший веру в людей, снял машинку с плеча, поставил её возле входа в магазин и пошёл за хлебом. Думаю, не надо объяснять, что, когда с батоном он вышел из магазина, машинки уже не было. Не преступление века, конечно, но славный старик ужасно расстроен.
– Сынки! – жалуется он мне. – Ну как же так? Я ведь всего минут пять отсутствовал! Опять бабке придётся на руках стирать, а у неё артрит. Как новую куплю, ума не приложу!
– Найдем, отец, не отчаивайся! – ободряюще говорю я старику, хотя сам-то я не очень верю в то, что говорю, а потому что – хрен его знает, где её искать.
– Да где вы её найдете теперь! Наверное, кто взял её, тому она была нужнее.
Дядя Ваня начинает допрос. Мы даже не обсуждаем со следователем, есть ли смысл возиться со стариком и его машинкой или нет. Мы не задаём деду вопроса, старая ли машинка и сколько она стоит. Наверняка стоит-то она всего ничего, и отказной материал тут слепить легче, чем высморкаться, но это не тот случай, поэтому будем искать. Ну по крайней мере уголовное дело возбудим, а там, чем чёрт не шутит, может, и найдём, ведь в нас ещё осталось что-то человеческое. И плевал я в такие минуты на Палыча с его параноидальным желанием ничего не регистрировать.
– Фамилия, имя, отчество, – задаёт первый протокольный вопрос дядя Ваня.
– Что?
– Фамилия, имя, отчество, – чуть громче повторяет дядя Ваня.
– Что?
– Фамилия, имя, отчество, – ещё громче говорит дядя Ваня.
