подъездной дорожке стоял большой черный «Мерседес», втиснувшийся между двумя «Порше 911». За рулем отдыхал шофер. Поигрывая фуражкой, он с интересом рассматривал девушку. Теперь я увидел, что у ее спутника на шее висит фотоаппарат. Значит, журналисты.
Первой заговорила девушка:
– Вы пришли к миссис Бак? Она в числе подозреваемых? Скоро ее арестуют?
Я вдавил кнопку звонка.
– Это убийство на почве ненависти?
Я посмотрел ей в глаза:
– Все убийства совершаются на почве ненависти. На кого, вы сказали, работаете?
– Я пока ничего не говорила.
Девушка порылась в сумочке и подала мне визитку. И тут я заметил, что она держат цифровой диктофон, на котором светится красный огонек.
Скарлет Буш. «Дейли пост». Дальше – номер мобильника, электронная почта, четыре или пять аккаунтов в соцсетях. Пожалуй, многовато.
– Скарлет Буш, – усмехнулась девушка. – Похоже на имя порнозвезды, да?
Она кивнула парню. Тот, будто нехотя, навел на меня фотоаппарат, взвел затвор, и камера защелкала со скоростью пулемета.
– Эй! – Я поднял руку, защищаясь.
– Читали, что пишут по этому поводу в Интернете? – В лицо мне ткнули диктофон. – Мясника Боба считают героем.
Я уставился на девушку:
– Мясника Боба?
– Со вчерашнего дня все только о нем и говорят. – Скарлет Буш недоверчиво улыбнулась. – Вы и правда не знали?
Появился консьерж. Я прижал к стеклу удостоверение и представился. Теперь журналистка узнала и мое имя.
– А что думаете вы, детектив Вулф? – спросила она. – Как относитесь к тому, что убийцу называют героем, а жертву – подонком?
– Простите, – извинился консьерж, наконец впуская меня.
На пороге я обернулся:
– Убийцы – не герои.
Скарлет широко улыбнулась – мы оба знали, что это не совсем так.
Миссис Наташа Бак, вдова убитого, открыла мне дверь в махровом халате и темных очках.
Она только что вышла из душа. Высокая, лет тридцати с небольшим. Из-за странного сочетания халата и очков эта женщина выглядела так, будто собралась поплавать в бассейне, отдыхая где-нибудь на курорте. Влажные волосы Наташи были очень светлого, платинового цвета, как у звезд черно-белого кино. Натуральная блондинка. Ну, или почти натуральная.
Ее отличали та холеная стройность, которую видишь у многих богатых женщин, и такое же чувство избранности. Вытирая полотенцем волосы, Наташа взглянула на мое удостоверение так, словно это рекламка из пиццерии.
– Примите мои соболезнования, миссис Бак. Знаю, вам сейчас нелегко.
– Я уже рассказала полиции все, что знаю. Приходили черный мужчина и белая женщина постарше. – Наташа говорила с безупречным произношением иностранки, которая лет десять вращается в мире больших английских
