«Примите, говорит, Николай Петрович, гонорар для господина присяжного поверенного. И не сочтите за труд, передайте ему мою просьбу: если уж мужа обвиняют в убийстве Саркисова, а он – я это точно знаю – не виновен, то пусть господин адвокат попытается выяснить, кто же все-таки настоящий преступник. Даст бог – повезет, а нет – я к господину Ардашеву претензий иметь не буду. Пусть не беспокоится». Так что, Клим Пантелеевич, соблаговолите сей гонорарий принять.
Ардашев взял конверт, повертел его в руках и, бросив на стол, заметил:
– А непросто будет Безобразова из этой истории выпутать. Чувствую, глубоко он увяз.
– Простите? Что вы хотите этим сказать? – Доктор воззрился на собеседника вопросительным взглядом.
– Он и впрямь был знаком с Саркисовым давно. По крайней мере, не менее двух лет.
– Вы хотите сказать, что видели их вместе два года назад?
– Помилуйте, Николай Петрович, – наполняя рюмки, воскликнул Ардашев. – В шестом году я еще и не задумывался о приезде в Ставрополь, не до того было.
– Полагаю, вам кто-то рассказал об этом?
Клим Пантелеевич покачал головой.
– Саркисов?
– Нет, не имею чести знать.
– Безобразов?
– Я с ним лишь раскланивался при встрече. И не больше.
– Значит, это гипотеза?
– Нет, это бесспорный факт.
– Но на каком основании вы беретесь утверждать, что жертва и предполагаемый убийца были знакомы не менее двух лет, если никто вам об этом не сообщал, с Безобразовым вы об этом не говорили, а Саркисова вообще никогда не видели? Откуда вам это известно?
– От вас, дорогой Николай Петрович, от вас!
– Как это? – широко раскрыв от удивления глаза, пробормотал эскулап.
Ардашев взял конверт, повертел его в руках и передал Нижегородцеву.
– Смотрите, супруга Безобразова положила деньги в один из конвертов, оставшихся после обыска. Оно и понятно: дама расстроилась, и ей было не до условностей. Однако обратите внимание: отправитель: Арам Р. Саркисов, Пятигорская улица, дом 5; получатель: Безобразов В.Н. Адрес хорошо читаем. Да и письмо заказное. Стало быть, важное. Согласно дате на штемпеле, послание отправлено 25.06.1906 из Георгиевска; прибыло в Ставрополь 29.06.1906. Наверняка конверт успел побывать в руках и у Поляничко, и у Леечкина. Но по какой-то нам неведомой причине он полицию не заинтересовал. Может, письма внутри не оказалось, а может, нашли более любопытную корреспонденцию, не знаю. Не исключено, что за давностью лет посчитали конверт малоинтересным, хотя уже по его наличию можно судить о том, что отношения между покойным и Безобразовым были не простые.
– Что вы имеете в виду?
– А стали бы вы хранить чей-то конверт двухгодичной давности (любовная переписка не в счет)?
– Вряд ли…
– Вот!
