что Джейми даже на мгновение почудилось, что он, быстро скатившись вниз, сумеет перехватить руку нападающего и отвести роковой удар.
Конечно, это было всего лишь мечтой, причудой воображения. Рассудок сурово велел ему не двигаться, хотя для этого пришлось вцепиться в камень – так нелегко было справиться с порывом прийти на помощь.
Душой он стремился в бой, чтобы выбрать смерть вместо позорной судьбы безгласного свидетеля злодейства, но холодный рассудок постоянно напоминал, что Фергюс рисковал ради него, Джейми, и значит, ввязываться в драку означает открыться, и таким образом, принесенная жертва будет напрасной.
Он внял голосу разума и остался в убежище. Сабля с мерзким звуком стукнула в бочонок, ставший причиной всей этой передряги, тот скатился с плеча Фергюса, понесся вниз по склону, бухнулся в громко журчавший поток и уплыл по течению.
Неожиданно голоса оборвались, а потом раздался оглушительный вопль. У Джейми подкосились ноги, и он понял, что сейчас лишится сознания. Глаза заволокло красно-черной пеленой, в которой мелькали вспышки звезд и лучи света, но и сквозь эту пелену его взору предстало ужасное зрелище.
На грязной тропе ладонью вверх, словно протянутая в мольбе, лежала кисть Фергюса, маленькая кисть вора-карманника.
Свист Рэбби Макнаба раздался на тропе под пещерой только через двое суток, показавшихся Джейми вечностью.
– Как он? – без обиняков спросил он.
– Миссис Дженни говорит, все будет хорошо, – ответил Рэбби.
Полудетское лицо казалось осунувшимся и бледным; мальчишка, очевидно, еще не пришел в себя и сильно беспокоился о друге.
– Она говорит, что жара, ну там лихорадки нет. И заражения нет. Культя… – он запнулся, – чистая.
– Значит, солдаты отнесли его к дому?
Не дожидаясь ответа, Джейми стал спускаться по склону.
– Ага, прибежали как угорелые.
Остановившись, Рэбби отодрал от сорочки чертополох, отчего пришлось прытко догонять хозяина.
– Наверное, они сожалели о содеянном. По крайней мере, капитан так сказал. И он дал миссис Дженни за Фергюса золотой соверен.
– Ну и ну, – заметил Джейми, – какая щедрость.
После чего замолчал и не проронил ни слова, пока они не добрались до места.
Джейми зашел в детскую. Фергюс лежал в удобной постели, придвинутой к окну, с закрытыми глазами, и пушистые ресницы отбрасывали на худые щеки тень. Неподвижное лицо выглядело совершенно иначе. Чуть горбатый нос и широкий подвижный рот придавали облику аристократический вид: становилось понятно, какая подлинно мужская красота вскоре придет на смену полудетскому обаянию.
Джейми подошел к кровати, и темные ресницы немедленно взметнулись.
– Милорд, – прошептал Фергюс и слегка улыбнулся, отчего лицо сразу приобрело обычный вид. – С вами все в порядке?
– Бог мой, парень, как
