style="font-size:15px;"> – Абсурд.
– Может, порода дерева какая-то особо ценная?
– Вряд ли. Обыкновенное серое дерево. Оно, конечно, дорогое, но не настолько.
– Наверное, оно трудно поддается обработке. И важно искусство мастера.
– Но не до такой степени, чтобы прятать статуэтку в женевском банке.
– Ты держал ее в руках?
– Держал. Маленькая, но тяжелая.
– Спасибо, Пичугин взял ее с собой, а то бы мне пришлось таскать. Постой… А не было там чего-то внутри? Какого-нибудь алмаза, например.
– Конечно, тайник мог быть. Иначе зачем он прятал статуэтку в сейфе? Но мы этого не знаем.
– Верно, не знаем, – согласился я. – Но про статуэтку писать надо.
– Про статуэтку надо. А вот про Гоголя… Давай напишем про статуэтку, но не упомянем Гоголя. А то подумают, что от африканской жары у меня мозг начал плавиться.
– А ты не сам придумал. Источник сообщил: «Гоголь», ты и написал «Гоголь». Сообщил бы: «Тургенев», написал бы «Тургенев». Хоть Миклухо-Маклай. Главное, правдивость передачи информации. Вот если бы сообщил «Карл Маркс», тут не до правдивости. Тут политическая близорукость. Про Гоголя написать надо.
– Думаешь, Гоголь неспроста? А может, просто Чичиков его любимый герой.
– Или кузнец Вакула. Пусть в Москве разбираются.
И резидент начал писать:
«За последние два месяца Пичугин дважды летал в Виндхук (Намибия). По словам Г. Скакуновой, жена Пичугина рассказывала ей, что во время первой поездки он заказал у местного мастера, специалиста по обработке особо ценных пород древесины, статуэтку из серого дерева, якобы писателя Гоголя. Из второй поездки он привез статуэтку и показывал ее сотрудникам посольства. После отъезда Пичугина статуэтка исчезла».
– Послу будешь показывать телеграмму?
– Нет. Мы упомянули источники.
– Ты когда к нему?
Резидент посмотрел на часы:
– Через двадцать минут. Будем сочинять общую посольскую депешу.
– Нашу пошлешь после беседы с послом?
– Пошлю сейчас. Если что новое узнаю, пошлю еще одну. Кашу маслом не испортишь. В моем положении чем больше телеграмм, тем лучше.
– Узнай у посла, кто дал разрешение на поездку Пичугина в Виндхук, это все-таки другая страна, и без разрешения лететь он не мог. Спроси, знает ли он что-нибудь про статуэтку. Но про Гоголя не говори. И про этих нонконформистов тоже.
Валерка подписал телеграмму, протянул мне. Я тоже расписался. Он вызвал шифровальщика:
– Вне очереди.
Шифровальщик взял телеграмму, вышел.
– Теперь так, – Валерка встал. – Я сейчас к послу. Сколько пробуду, не знаю. Потом домой и сразу за тобой машину. Обедаешь у меня.
– Договорились.
– Если посол про тебя спросит, пригласит принять участие в составлении депеши…
– Скажи,
