Вообще-то, его звали Хулио Мигель, но он, по понятным причинам, предпочитал представляться вторым именем.
– Почему этот непонятный Андрей? – настойчиво повторил испанец. – Чем я, например, хуже? Откуда он вообще взялся, этот Курценко?
– Куратор с собой привёз, – ответила девушка нехотя.
– Ну вот, мы работаем-работаем, а как первый шаг в неведомое – так привозят какого-то… – недовольно шептал Мигель. – Вся слава ему…
– Какая слава? – осадила его Ольга. – При нашем-то режиме секретности…
– Всем, кроме товарища Курценко, покинуть рабочий зал! – провозгласил Лебедев торжественно. – Давайте, давайте, товарищи, соблюдайте технику безопасности!
– Эх, я бы… – продолжал страдать по романтике странствий Мигель, глядя на зал установки через толстое бронестекло аппаратной. Перед аркой переминался с ноги на ногу, ожидая команды, Андрей, и испанец ему люто завидовал. – Это как, не знаю… Как в космос полететь!
– Помолчите, товарищ Эквимоса, – недовольно сказал ему Воронцов. – Займите своё место у пульта, мы начинаем.
Вскоре у обзорного стекла остались только Куратор и Ольга, у которых в аппаратной никаких функций не было.
– Вы подумали над моими словами, Ольга? – тихо спросил молодой человек, глядя мимо.
– Подумала, – решительно, но так же тихо ответила девушка, – и решила, что ваше поведение недостойно коммуниста и честного человека.
– Напрасно, напрасно… – сказал тот рассеянно, как будто в пространство, – теперь ведь всё изменится…
– Готовность!
– Есть готовность! – перекликивались в зале.
– Реактор?
– Шестьдесят от максимума!
– Напряжённость?
– Растёт по графику! Пятьдесят, пятьдесят пять, семьдесят, восемьдесят пять… Восемьдесят семь, восемьдесят семь… – остановка динамики! Нет роста поля!
– Реактор на семьдесят! Поднимайте мощность!
– Девяносто, девяносто два… Медленно растём!
– Реактор на семьдесят пять!
– Мало!
– Опасно работаете, – громко сказал Матвеев. – Реактор в конце ресурсного цикла, не стоит выше трёх четвертей мощность поднимать.
– Риск небольшой, – не согласился Воронцов. – Даже если паропроводы опять засифонят, ничего страшного. Плановая остановка вот-вот, заодно и заменим.
Матвеев молча пожал плечами.
– Реактор восемьдесят, поле сто! Установка в режиме!
– Отсчёт!
– Десять, девять, восемь…
«Великий момент, торжество советской науки, – подумала Ольга, – а я о каких-то глупостях думаю. Испортил настроение Куратор этот…»
– Три, два один… Разряд!
Все напряженно уставились в обзорное окно. Лампы в помещении пригасли и тревожно загудели,
