играл в эти игры; он вел свою игру.
И еще Поль чувствовал, что Брюно переполняют тревоги иного рода, непосредственно связанные с политикой. Ситуация, в общем-то, не прояснилась: Брюно не только не объявил о выдвижении своей кандидатуры, но и отказался делать какие-либо заявления по этому поводу, повторяя всякий раз, что “еще не время”. У него не было ни одного серьезного конкурента в партии президента: гипотеза о кандидатуре нынешнего премьер-министра иногда мелькала в прессе, но ее тут же отметали: получив этот пост в самом начале пятилетнего мандата президента, он всегда был лишь марионеткой в его руках. С самого начала и до конца президент прислушивался только к Брюно, он один в окружении главы государства имел достаточный авторитет, чтобы влиять на политику страны.
Недавно, откуда ни возьмись, появился новый соперник. Бенжамен Сарфати, он же Бен, а то и Биг Бен, пришел с самого дна телевизионного энтертейнмента. Он сделал карьеру на TF1, начав с ведущего программы для подростков, явно вдохновленной телесериалом “Чудаки”, с той только разницей, что предлагаемые испытания были больше связаны с унижением участников, чем с опасностью для их жизни: спустить штаны, блевать и пердеть – вот из чего складывалась его программа, благодаря которой впервые в истории канал TF1 возглавил рейтинги в подростковом и молодежном сегменте.
Продвигаясь по служебной лестнице, он свято хранил верность каналу и не избежал всеобщей дрюкеризации – телевизионного эквивалента джентрификации городских кварталов, – кульминацией чего явилось приглашение на прощальную передачу Мишеля Дрюкера[12] в день его восьмидесятилетия, ставшую одним из самых знаменательных событий на телевидении двадцатых годов этого века. Через еженедельные, а затем и ежедневные ток-шоу Сарфати прошли ведущие политики и лучшие умы страны – труднее всего оказалось уговорить Стефана Берна[13], он боялся, что пенсионеры, из которых состоит его аудитория, будут обескуражены; но он тоже в конце концов сдался, и это был звездный час в карьере Сарфати, к тому же ему подфартило – практически одновременно сошел с дистанции Сирил Хануна[14]. У Поля вылетело из головы, обвиняли ли последнего в эксгибиционизме, сексуальном домогательстве или даже в изнасиловании, так или иначе, он был уже сбитым летчиком, он-то считал, что у него есть надежная поддержка в профессиональной среде, но увы, в итоге он исчез с экрана и из умов еще быстрее, чем появился, никто и не вспоминал уже, что когда-то работал или вообще пересекался с ним. “Буиг отомстил Боллоре”[15], – скупо прокомментировал Брюно это событие.
Никогда слишком явно не подыгрывая партии президента – что несовместимо с этикой ведущего, – Бенжамен Сарфати исподволь сообщал о своих политических симпатиях хотя бы тем, что выбирал самых невзрачных оппонентов – а в них не было недостатка, – когда надо было столкнуть с кем-то в эфире важного члена правительства. Таким образом, он
