факту отсутствия в литературе, в том числе и в опубликованных воспоминаниях вдовы Котовского Ольги Петровны, имени убийцы ее мужа. «Как делает, скажем, известный белорусский автор Н. Зенькович, в присущем ему детективном стиле рассказывающий, с каким трудом он «установил» имя убийцы».
Менторская манера Бурина объясняется, конечно же, фразой «белорусский автор Н. Зенькович». Да, я белорус и горжусь этим. Но сказать обо мне, что я «белорусский автор», то же самое, что сказать: Сергей Бурин – областной автор. Ведь его книга о Котовском вышла в серии «Человек-легенда», разработанной, судя по выходным данным, смоленским издательством «Русич». А Смоленск, если мне не изменяет память, является административным центром Смоленской области. Тогда, по логике Бурина, и поэт Александр Твардовский – всего лишь областной смоленский поэт, поскольку родился в Смоленской области. Да и Иван Тургенев – всего лишь орловский областной писатель, а Лев Толстой – тульский.
Пусть читатель меня извинит за такие параллели. Конечно, фигуры Твардовского и тем более Толстого и Тургенева несопоставимы со скромным документалистом. Ладно, можно стерпеть и малозначимость белоруса Зеньковича по сравнению со столичной, нет, даже с мировой известностью господина Бурина. Мне не впервой слышать уничижительные реплики насчет географии моего происхождения. А вот как отнестись к оценке моего публицистического стиля, который Бурин назвал почему-то «детективным»? Наверное, книги, в которых нет скучного нанизывания фактов, Бурину представляются «детективами». Если он написал монографию, тогда где ее основательность, научный инструментарий? Элементарные сноски, наконец? Какую мою книгу он имеет в виду: «Тайны кремлевских смертей», вышедшую в 1995 году, или более позднюю «Маршалы и генсеки»? В обеих есть главы о Котовском.
А как относиться к его ернической фразе: «Заглянув во все три Советские энциклопедии и в несколько биографических изданий о Котовском, Зенькович пришел в отчаяние». Ну, зачем же так? Почему вы, господин Бурин, решили, что я пришел в отчаяние? Где у меня об этом сказано? Не надо приписывать мне тех эмоций, которых у меня и в помине не было.
Далее он приводит цитату из моей книги: «Неужели ни в одном печатном источнике так и не фигурирует имя убийцы? – спрашивает он. – Я был уже готов утвердиться в этом мнении, как вдруг совершенно неожиданно в библиотеке ЦК КПСС в одном из запертых на замок шкафов обнаружил пожелтевшую от времени тридцатистраничную брошюру… От недостатка воздуха и солнечного света она почти истлела и буквально расползлась у меня в руках, едва только я извлек ее из хранилища, куда она была заточена, судя по инвентарному номеру и дате на штемпеле, в 1929 году… Сохранился ли чудом еще где-нибудь подобный экземпляр, сказать трудно. Поистине библиографическая редкость!»
Понимаю, что цитировать самого себя – не самое привлекательное занятие. Но цитировал-то Бурин! Что он хотел сказать этой цитатой, не знаю. Наверное, чтобы подтвердить присущий мне «детективный» стиль. Ну и где здесь он его нашел?
Бурин
