на лице. – Теперь я вижу, что эти слухи были недалеки от истины. Не припомню, чтобы ты когда-то любила носить шляпки с вуалью. И перчатки. – Он улыбнулся. – Или так должна выглядеть Элис Нортман?
Я закурила, и Билл подал мне пепельницу.
– Присядь, – попросила я. – У меня есть пара вопросов.
Он занял стоявшее напротив кресло.
– Я слушаю тебя. Черт, мы так давно не виделись! Я готов слушать тебя до утра…
– Ты на самом деле думал, что это сойдет тебе с рук?
– О чем ты?
– Ты прекрасно знаешь, о чем я.
Он положил руки на подлокотники кресла и наклонился ко мне.
– Я думаю, ты понимаешь, Изольда, что все должно было быть совсем иначе. Ты не должна была ехать в этой…
– Но, тем не менее, я оказалась там. Хочешь посмотреть, что ты сделал?
Билл поднял руку в успокаивающем жесте, но я уже поднялась с кресла и сорвала с лица вуаль. Несколько секунд он разглядывал мое лицо, после чего снова подался вперед и попытался прикоснуться к моей щеке.
– Убери руки! – Я сняла перчатки. – Вот во что превращается все, к чему ты прикасаешься! А ведь у тебя были благие намерения, да, Билл? Ты до сих пор в этом уверен? Что же ты молчишь? Давай, скажи мне что-нибудь для того, чтобы меня утешить! Что-нибудь про чудеса, которые делают пластические хирурги?
Билл молчал, неотрывно глядя на меня. Моя гневная тирада привела его в недоумение – да и меня саму тоже. Я запоздало подумала о том, что мне не следовало этого говорить. Разве он недостаточно себя наказал?
– Изольда… – наконец, начал он.
– Тебе нечего мне сказать, правда, Билл?
– Я сожалею, я на самом деле сожалею, но ведь ты знаешь…
Я сделала круг по комнате, остановилась у него за спиной и положила руки ему на плечи.
– Ко мне приходил Саймон, – проговорил Билл абсолютно бесцветным голосом.
– Саймон искал меня. Верно? И ты сказал ему, где я. А потом Саймон пришел к Вивиану, и тот навестил меня.
Я не видела его рук, но могла бы поклясться, что он сжал кулаки.
– Не могу поверить, что я снова слышу это имя.
– В отличие от тебя, он не сделал ничего такого, за что его нужно ненавидеть.
Мне хотелось думать, что до него доходит смысл происходящего. Я почувствовала, как напряглись его плечи – и он уже хотел встать с кресла, но я погладила накрахмаленную ткань его рубашки. Как всегда, безупречно белой – создавалось впечатление, что он покупает новые рубашки каждый день, потому что они не могли оставаться в таком идеальном состоянии после нескольких стирок и жесткой городской воды.
– Чего ты хочешь, Изольда? – спросил он. – Денег?
– Зачем же мне они, Билл? У меня достаточно своих денег.
– Тогда что тебе нужно?
– Я возьму все сама. Ты ведь знаешь, я всегда была самостоятельной девочкой.
Его шейные позвонки хрустнули коротко и сухо, и мне захотелось
