большие деньги. Мы лишимся всего.
Мухаммед вдруг усмехнулся и сказал:
– Вот бы немцы напали завтра! Тогда все увидят правоту Тёмы! И вообще фронтовиков до конца войны не вызывают.
– Завтра точно не нападут, – грустно вздохнув, сказала Катя. – Европа ещё не разместила танки в Польше.
– Но хоть вокруг Польши размещают?! – спросил Авдей.
– Вокруг да, – серьёзно кивнула Катерина. – Походу ещё торгуются за наши земли.
– Тогда что остаётся? – удивилась Надя.
– Гнуть свою линию и надеяться на чудо, – сказал я, поднимаясь из кресла. Посмотрел на Катю и спросил. – Ты сегодня в другой спальне?
Она только кивнула.
– Тогда всем до завтра, – молвил я, прихватив с собой газетку. – Ещё нужно помолиться.
У себя я действительно только положил газету на кровать и прошёл в специальную комнату. Лампадка горела, Миланья за этим следит. Устроился на коленях перед образами, перекрестился и закрыл глаза с намерением войти в тотемный транс. По субботам в Корпусе я этого лишён. Рыжие близнецы тоже отличники и после учёбы направляются в отпуск. С их слов для воина-рыси постой вообще не вопрос. Ребята в целом симпатичные, но чтобы прямо нет проблем? Что-то такое они знают, до чего я ещё не дошёл.
За пять уже минут настроился, и тотемный дух заполнил меня. По-хозяйски во мне расположился, ласково заурчав. Приятно бродяге, что кто-то его призывает, чтобы он просто был и лениво жмурился, я ему тоже очень рад.
Через час рыси со мной надоело, я ещё во многом скучный человечек. Не прощаясь, дух как всегда неожиданным прыжком покинул меня. Мне нужно ещё пять минут, чтобы почувствовать себя без него. Всю жизнь ведь сам по себе. Одиночество – это очень грустно…
Отрешённо я снова перекрестился на иконы и встал. Прошёл в спальню, переоделся в пижаму. Забрался на кровать и взял газету. Устроился на двух подушках повыше и со вкусом приступил к статье князя. Прочитал даже, что данный материал помещён по древнему договору и мнения редакции не отражает.
Писал, конечно, не сам князь – столько навалять можно только за деньги. Заказали на первую страницу, значит, будет на всю страницу. Уверен, что ему хватило бы и одного абзаца.
Главный вопрос князя, с чего это я, ещё пацан, так в себе уверен. Любить берёзки хорошо и в чём-то правильно, но всё-таки требуется и образование. Что же даёт мне право давать оценки людям, погружённым в тему?
Я спрашиваю, что скажут пострадавшим все, кто ведёт с Европой переговоры, если Европа нападёт? Но князь и не исключает срыва переговоров и её нападения, а при любом нападении всегда будут пострадавшие.
Так что я готов сказать этим людям? Отчего я думаю, что в возможном срыве переговоров нет моей вины? Почему я считаю, что своей позицией не толкаю европейцев к нападению? Ах, я верю, что они звери и всё равно нападут. Но ведь это я верю, все мои «доказательства» можно трактовать по-разному.
Вот
