закончил семестр в Корпусе на «отлично» и пока праздную с друзьями на лыжной прогулке, а Катерина оказалась для редакции доступной, ответила на все вопросы и устроила маленькую экскурсию по квартире.
Читатели увидели гостиную и ёлку ещё раз, мой кабинет и столовую. Потом миленькое фото Кати возле ёлки и её признание, что она беременна, врачи говорят – девочка. Читатели должны решить, что ей и ёлке трёх комнат пока хватит, а вот с рождением ребёнка нужно думать.
Наряженная ёлка фигурировала также в обращении редакции и поздравлении с европейским Новым Годом. Его, поздравление то есть, не сняли, а перенесли вглубь. Получилось очень по-домашнему, тепло. Поместили фото сотрудников, тоже возле ёлки.
Потом шёл обычный отчёт из дружины и обращение майора Бирюкова. Он всех поздравил с европейским Новым годом и на фото стоял возле ёлки…
На этом я газету закрыл и, положив пока на пол возле кровати, выключил свет. И вовсе это не потому, что я ёлки не люблю как вид, или резко против сезонного уничтожения этих растений!
Просто в том мире сразу, как перестал верить в Деда Мороза, года в четыре, понял вдруг, что Новый Год чисто коммерческий праздник. На тех же ёлках народ неплохо зарабатывает. А подарки? И разные новогодние шоу!
В этом мире, в Гардарике некто, моя жена среди подозреваемых, хочет в Новый Год не отстать от Европы и зашибать деньгу. Ничего в том плохого как бы нет, но могу же я иметь своё мнение! И ёлки всё-таки жаль.
На этой мысли я укрылся одеялом, закрыл глаза и сразу уснул.
Глава 2
Поднялся почти как в Корпусе, в тоже время и без Кати. Зарядка, душ и в кадетской повседневке заскочил в кабинет ради формальностей, а потом вышел к завтраку. Катерина решила почтить присутствием, только ограничилась кофе. Хлопотала Миланья – с потерянным, убитым видом, зато крестилась за всех.
Я, уплетая омлет с ветчиной и сыром, весело поглядывал на Надю и Клаву. Девочек тоже к Перунову камню не тянут, и вообще им плевать на всякие дуэли. То есть они бы нормально поели, но из солидарности с Катериной мрачно пили кофе даже без бутербродов.
Строго по графику воины-рыси проверили мою «Волгу», и мы с соблюдением всех правил проехались к назначенному месту. У обочины уже стояли разные автомобили вереницей, и ждали шофёры.
Я шёл с Авдеем и Мухаммедом по зимнему лесу, воспользовавшись протоптанной уже кем-то тропой, и думал, что для кого-то, может, и есть смысл приезжать к камню за полчаса до дела.
Вышли на обширную полянку, и я нахмурился. На камне ничего не лежало! Меня, что ли, дожидались? С осени?! Хотя тут, наверное, кто-то следит за чистотой? Тогда плохо следит – заодно могли и снег с поляны убрать.
Мы подошли к фигурам у камня. Я почтительно сказал ректору, кто стоял в генеральской своей форме и держал под правой подмышкой футляр знакомого вида:
– Здравствуй, Григорий Васильевич, – и вынул из внутреннего кармана кадетской шинели конверт. –
