было за мной. Споткнулась, остановилась, повернулась, нашла складной стул, разложила его и понесла в дальний темный уголок комнаты.
Проклятье! Может, я должен заставить Старые Кости научить меня этому трюку?
Страфа уставилась на шедевр Птицы. Сам художник устроил себе передышку, нянча бутылку спиртного.
– Я его не знаю, – сказала Страфа. – Но выглядит знакомо.
Не сознавая, что в темноте позади нас горят зеленые глаза, она сжимала обеими руками мою левую ладонь. Руки ее тряслись.
– Я подумал, он смахивает на Барата Альгарду.
Я не смог назвать этого человека ее отцом.
Она уставилась на картину и крепче сжала пальцы.
– И правда похож немного! Странно.
Страфа выпустила мою ладонь и заходила вокруг, осматривая картину под разными углами.
«У меня есть все, что нужно. Можешь отвести ее обратно».
– Итак, что думаешь? – спросил я Страфу.
– По-моему, это странно.
– Жаль. Что ж, нам это нужно.
На середине прихожей я спросил:
– Ты знаешь кого-нибудь, кто называет себя Натаном?
– Нет.
Два шага.
– Погоди! Кажется, папиного дедушку звали Натан. Он умер, когда мне было четыре. Я помню, как подтянулась, держась за край гроба, чтобы на него посмотреть.
Уже в дверях кабинета Синдж она добавила:
– У него не было шрама от ожога.
– Спасибо.
Вернувшись в комнату Покойника, я спросил:
– Есть шанс, что этот парень – вампир?
«Мисс Альгарда сказала правду. Она действительно его не знает. Сомневаюсь, что он вампир. Но лицо его напоминает того человека, которого мисс Альгарда видела в гробу, когда была ребенком».
Вампиры недолго продержались в окрестностях Танфера.
Если заподозрят их присутствие, это объединит все классы и расы, как ничто другое. Одно только подозрение, что здесь появились вампиры, приведет к неистовой охоте.
«Ситуация может стать не менее отвратительной, чем охота на вампиров. Этот довод, возможно, скрывается за сдержанным поведением Холма».
Такие войны всегда выходили из-под контроля. В результате невинным протыкали сердца палочками для еды. Последняя широкомасштабная охота на вампиров случилась, когда мне было девять лет. Она принесла больше несчастий, чем любое разразившееся с тех пор стихийное бедствие.
– Позволь спросить об этом генерала.
«Попроси его прийти и посмотреть картины».
Туп не узнал злодея. Он допускал, что за раздающимися приказами не вмешиваться может стоять ужас перед массовой истерией. Возможно.
У Тупа была почти такая же врожденная подозрительность, как и у Дила Шустера.
Туп вернулся к своей огненной воде, а Покойник тем временем размышлял:
«Нам нужно
