сглатываю. В этой фразе нет ровно никакого подтекста, но, будь я проклята, если в ту же секунду не перевожу взгляд на его руки. Они сильные, большие, с длинными пальцами и мозолистыми ладонями. Никакой грязи под ногтями, даже после того, как он весь день работал.
– Что насчет тебя, принцесса? – Он заинтересованно склоняет голову.
– А что насчет меня?
– Это уже второй раз, когда я подхожу к тебе и вижу этот взгляд.
– Какой взгляд? – По-видимому, теперь я просто повторяю за ним. Но напряжение, что исходит от него, вызывает во мне тревогу.
– Взгляд, который говорит: «Я хочу большего».
– Хочу большего… И чего же я, по-твоему, хочу?
Купер продолжает изучать меня.
– Не знаю, просто чего-то большего. Это похоже на… смесь скуки, разочарования, неудовлетворенности и тоски.
– Как-то очень много всякого дерьма в одном взгляде, – шучу я, однако мое сердце бьется как сумасшедшее, потому что он прав. Так я себя чувствую с тех пор, как поступила в колледж. Или даже дольше – осмелюсь сказать, всю мою жизнь.
– Я ошибаюсь? – грубо спрашивает он.
Наши взгляды встречаются. Желание довериться ему настолько сильное, что я прикусываю язык, чтобы остановить себя.
Внезапно я слышу среди шума волн и криков чаек чей-то визг.
– Ты это слышал? – Я оглядываюсь в поисках источника отчаянного, полного боли крика.
Купер усмехается.
– Не пытайся отвлечь меня.
– Да я и не пытаюсь. Серьезно, ты разве не слышишь?
– Что? Я не…
– Ш-ш! – приказываю я.
Я прислушиваюсь, стараясь различить, откуда все-таки доносится звук. Темнеет, и огни набережной освещают сгущающиеся сумерки. Очередной визг – на этот раз громче. Я вскакиваю.
– Да ерунда, – отмахивается Купер, но я игнорирую его и следую за звуком, к пирсу. Он бежит за мной, уверяя меня, будто все это мне показалось.
– Не показалось, – настаиваю я.
А затем я вижу источник шума. За пирсом, на пристани, я различаю очертания маленькой фигурки, застрявшей между камнями, а прилив тем временем все прибывает. Мое сердце норовит вырваться из груди. Я оборачиваюсь к Куперу и выпаливаю:
– Это собака!
Глава девятая
Не успеваю я моргнуть, как Маккензи стягивает с себя платье. Она реально раздевается. Не догола, конечно, поскольку на ней остается белье. Мое разочарование прерванным стрип-шоу омрачается еще и тем, что она невероятно сексуально выглядит в этом лифчике и трусиках. Но, когда она несется к воде и быстро погружается в нее по шею, рациональная часть моего мозга наконец-то включается.
– Мак! – кричу я. – Возвращайся, черт тебя дери!
Она уплывает. Класс. Эта девчонка утонет, пытаясь спасти паршивую бродяжку. Выплевывая проклятья,
