девушка сдуру все мышцы промежности, не понимая, что так доставляет себе гораздо больше мук: надо было читать в детстве в школе мемуары Горького – как его «обрабатывал» дедушка ремнём.
Через двадцать минут, когда она уже даже стонать не могла, закатились снова её глаза – голова откинулась, мышцы и жилы-канаты на шее, которые до этого, казалось, так напряжены, что вот-вот порвутся, исчезли, и тело обмякло на станке – девушка, так сказать, стала временно недоступна.
А ничего. Я не гордый. Подожду.
Правда, чтоб не ждать уж слишком долго, я снова дал ей-таки понюхать из бутылочки с нашатырным спиртом. Сперва она не реагировала, но потом, смотрю, ноздри затрепетали, и голова пытается отодвинуться. Ну, с добрым утром, ласточка моя!
Глаза, когда она их открыла, навели меня на кое-какие нехорошие подозрения. Думаю, не переборщил ли – а вдруг съедет, как говорится, с глузу, или, проще говоря – спятит от перенесённых страданий. Тогда все мои усилия – насмарку. Трахать хихикающее и понимающее происходящее не лучше, чем брюква какая, создание – никакого интереса!
Но вот она проморгалась, и, похоже, хотя бы частично очухалась: смотрит снова с пониманием. И, разумеется, с ненавистью. Если бы взглядом можно было прожигать дырки, во мне бы точно штук восемьсот напрожигали бы! К счастью, я догадался обложиться снаружи асбестом. (Шутка!)
Зато это навело меня на мысль о толстой сигаре, которой можно бы поприжигать эти самые бёдра по нежной когда-то, а сейчас – покрасневшей и вспухшей внутренней поверхности, снабжённой огромным количеством нервных окончаний. Да и всё прочее, где этих окончаний ещё больше, как описано в книге про приключения агента САС, какого-то там Малко… Но эту мысль я запихал обратно в память невостребованной – я ненавижу сигареты. И уж тем более сигары. Курить ради даже такого интересного действия, как прижигание – не собираюсь. В конце-концов, есть, скажем, и моя газовая плитка. И гвозди. И серная кислота. Вот только потом неудобно возиться, оттирая с пола все эти потёки и пятна. Пока не хочу с этим заморачиваться.
Девушка между тем, похоже, полностью очухалась, и вижу, что результаты воздействия плётки ощущает в полную силу. Вот теперь, когда там, внизу, всё у неё распухло, кровоточит и саднит, самое моё время. Вот только…
Как бы снова не отключилась в самый неподходящий момент. От банального обезвоживания – вон как хрипит и сипит.
Подхожу с пластиковой баклажкой, вливаю ей в рот подсоленную воду. И – удивительно! – она уже не выделывается, а действительно жадно эту воду глотает! Чуть не захлёбываясь!
Пей, пей, дурочка. Не понимаешь пока, что это – не сострадание с моей стороны, а банальный расчет.
Просолённое тело и кишечник лучше проводят электрический ток!
Но вот и выпила она полбаклажки. Баклажку убираю. Одеваю пресловутый Дюрекс, и смазываю конец вазелином – иначе внутрь её, солнышка моего столь долго и тщательно подготавливаемого, и не проникнешь…
Всё
