быть уверенным на сто процентов даже в том, какой у тебя цвет глаз, – усмехнулась Саша.
– Верно, но давайте предположим, что это так, ведь Владимир Иванович одно время был мужем вашей мамы. Наверное, вы не в курсе, что он женат на Николетте, а она моя матушка. Следовательно, Владимир Иванович – мой отчим. Вы можете быть родной его по крови. Я не чужой ему по факту женитьбы. Следовательно, мы оба дети Владимира.
– Рофл, – с каменным лицом отреагировала Саша.
– Да, забавно, – согласился я. – Давайте считать, что мы с вами сводные брат и сестра. Общей генетики нет, нас объединяет Владимир. А он умчался в командировку, забыв вализу с ветманом.
В глазах Саши засветилось простое человеческое любопытство.
– Лизу с чем?
– Вализа с ветманом, – повторил я. – Каждое поколение говорит на своем языке. Парниша идет с гульбища в мокроступах. Понимаете, о чем речь?
– Нет, – хихикнула Саша.
– Юноша идет после вечеринки, надев калоши.
– Рофл, – улыбнулась Александра.
– В мои студенческие годы говорили так: «хиляли по Бродвею, потому что шнурки в стакане были». Перевести?
Саша кивнула.
– Гуляли по улице Горького, потому что родители дома сидели, – быстро произнес я.
– Улица Горького теперь Тверская, – на всякий случай уточнил Борис, входя в столовую.
– Вас не бесят мои слова? – спросила Саша. – Неужели не раздражаю?
– Нет, – ответил я. – Понимаю, что есть люди, которые составляют свое мнение о человеке, глядя на его одежду. А есть те, кто никогда не станет общаться с девушкой, которая не владеет литературной речью, изъясняется только с помощью сленга. Вы придете в ресторан с ночным горшком в руке, поставите его в центре зала, сядете и начнете процесс освобождения кишечника?
Саша снова захихикала:
– Нет!
– Почему?
– Так никто не делает, – ожидаемо ответила девочка.
– Есть люди, для которых ваши слова «поч» и «слайм» – как ночной горшок в ресторане, – тихо сказал Боря. – Надо уметь разговаривать на разных языках в зависимости от того, где вы находитесь.
– Поедем в магазин? – предложил я.
– Ок, – согласилась Саша.
Глава седьмая
Мы с Александрой пробродили по разным лавкам часа два, когда раздался звонок от мамы.
– Ты где? – спросила маменька.
Ее тон не предвещал ничего хорошего. Я насторожился, быстро сбросил звонок, открыл календарь и понял, что совершенно забыл о том, что сегодня очередной журфикс. А я раб, обязан толкать тачку, в которой лежит огромный камень с надписью «Любящий сын Никки».
– Вас кто-то напугал? – улыбнулась Саша, потом села на бортик фонтана.
И тут со мной произошло то, чего ранее никогда не случалось. Я устроился около девочки и неожиданно для самого себя рассказал ей, как не хочу присутствовать на всех маминых вечеринках.
