Платили хорошо, но душа к работе не лежала. За два года до смерти она собиралась уволиться, жаловалась Нике, что больше не может, хочет заняться дизайном интерьеров вместо скучных показателей окупаемости инвестиционных проектов, но – не уволилась. Во всяком случае, Ника об этом неизвестно. В последние два года они почти не общались: звонки по дням рождения, сообщения на Новый год, – и всякий раз у Оли был повод не встретиться. Что-то изменилось в ее жизни, но Ника не знала – что, Оля не рассказывала. «Все нормально, – отвечала она на вопросы о том, как дела. – Своим чередом». Ника даже не знала, есть ли у Оли мужчина. Раньше Оля делилась подробностями личной жизни, но в последнее время как отрезало. Что-то в этом было не так.
Потом пришло приглашение на свадьбу. Неожиданное, однако, приглашение.
«Ну ты тихоня, – сказала Ника бывшей подруге. – Откуда вдруг?»
«Нагуляла на Крите, – отшутилась Оля. – Любовь с первого взгляда».
Мать удивилась не меньше. Она тоже мало чего знала о жизни дочери, ей нечего было рассказать следователям.
Ника перебирала рисунки.
Много обнаженки. Голые женщины и мужчины, вместе и по отдельности, греческий культ тела на белой бумаге серым карандашом. Много портретов. Есть пейзажи. А вот какая-то интересная геометрическая фигура, похожая на звезду Давида, тоже шестиконечная, но нарисованная иначе – как наложенные друг на друга четыре треугольника. Острая, какая-то опасная – как шип у колючей проволоки.
Вот еще одна такая же звезда.
– Оля сделала такую татуировку за полгода до… смерти. – Ирина Олеговна перевела дух, справившись с этим словом. – На плече. Не видела?
– Нет. – Ника рассматривала рисунок.
– Когда я спросила, что это, она сказала, что это фигура, которую можно нарисовать, не отрывая карандаш от бумаги. Больше ничего не сказала.
– Гексаграмма. Шестиугольник.
Ника сделала фото.
– Полиция этим тоже не заинтересовалась? – спросила она.
– Нет.
– Можно я еще что-нибудь поищу?
– Пожалуйста.
Ирина Олеговна вышла из комнаты, чтобы не видеть, как Ника ищет.
«Я ее последняя надежда, – подумала Ника, выдвигая ящик письменного стола, с кисточками, красками и карандашами. – Страшно. Когда не на что больше надеяться, приходится надеяться на чудо. Или на Нику Корневу, специализирующуюся на финансовых расследованиях, а не на убийствах. Правда, в процессе предыдущего расследования умерли трое, одного из которых убила Ника, но это побочный эффект ее аудиторской деятельности, а не объект расследования, как в обычных детективах».
В столе ничего интересного. В платяном шкафу – тоже. Одежда умершей женщины, ее нижнее белье, обувь – как напоминания о том, что хозяйки больше нет. Раньше Оля любила яркие цвета,
