настроение их оставалось очень приподнятым. Однако – подошло время прощаться! Славин вызвал экипаж, заботливо устроил в нём Аннет, и она укатила домой, вполне довольная всеми событиями и совершенно очарованная прошедшим днём! А Славин, проводив Аннет, ещё долго смотрел ей вслед и думал, – а всё ли он сделал правильно? Он понимал, что у людей, конечно, случаются разные обстоятельства, но этой хрупкой пташке – явно не место на сцене варьете! Ну что же, как говорится, поживём – увидим! И он не спеша отправился к себе, тоже, впрочем, очень довольный сегодняшним вечером.
Аннет, уже лёжа в постели, не переставала перебирать в памяти все события сегодняшнего дня. Сон не никак не приходил, и она всё думала и думала, – о погибших девушках, о своём участии в их посмертной судьбе, о необычном задании Аркадия Францевича, о кабаре, о Ришаре, о Славине… Про Славина она наверняка поняла пока что только одно: у него своя методика работы, и никто ему не указ, – иначе его танцевальный коллектив не процветал бы так!
Теперь жизнь Аннет изменилась полностью и абсолютно ничем даже близко не походила на тот, прежний, образ жизни, который был у неё до вчерашнего дня. У бывшей гувернантки начались ежедневные изнурительные тренировки у станка по утрам и постоянные репетиции. Славин, безусловно, был очень требовательным руководителем. Но не было в нём никакого хамства, никакого высокомерия, никакого пренебрежительного отношения к девушкам. Он никогда ни к кому не придирался понапрасну, и поэтому работать с ним было приятно. С ним все танцовщицы чувствовали себя легко, свободно и непринуждённо. Девушки даже порой обсуждали с ним такие вопросы, что Аннет готова была в ужасе схватиться за голову, – сама она ни за что не решилась бы говорить с посторонним мужчиной на такие темы! Но что было ещё более удивительным, – Славин ко всему этому относился вполне серьёзно, каждую девушку выслушивал внимательно и все их женские проблемы решал быстро и самым нужным образом! К тому же – не раз он просто поражал Аннет своей эрудированностью!
Когда Аннет впервые подходила к стенам кабаре, она со страхом в душе думала о предстоящей ей работе, опасаясь присущей подобным местам вульгарности. Мадемуазель Булон согласилась на предложение Кошко только из-за огромного желания помочь ему, потому что считала себя очень обязанной Аркадию Францевичу. Но сейчас её мнение о кабаре в корне поменялось, – при Славине там никаких вульгарностей просто быть не могло! За кулисами незримо витал явственно ощутимый дух искусства, – лёгкий и приятный, как самые лучшие, самые изысканные французские духи! Как её любимые духи от Гарлена «Вода императрицы»!
Публика наслаждалась постановками Славина – а тут действительно было чем восхищаться, – и красочными выступлениями красивых танцовщиц, и интересными необычными постановками. Даже сам директор всегда присушивался к словам Славина и его советам! И Аннет
