для себя же зажгла новую.
Ань слышала, как его робкий голос слился с молитвой родителей, наблюдала, как они втроем стоят на коленях под пристальным взглядом предков. Через несколько минут отец поднялся и, всплеснув руками, произнес:
– Пора ужинать.
Ужин – его-то она запомнила. Лунный свет подсвечивал комнату мягким сиянием, пар от тушеной капусты сливался с благовониями. Из кроватки доносилось сопение малыша Хоанга, и мама иногда проверяла, не проснулся ли он. За столом вместо привычного бурного смеха и шума царила угнетающая тишина. Подслеповатыми глазами отец каждые несколько минут смотрел на часы. Мать резала на мелкие кусочки мясо для Дао, упрекая его, что он до сих пор не научился пользоваться палочками для еды.
– Ты уже не маленький, – сказала она, и Дао стыдливо опустил голову.
– Ничего страшного, – прошептал ему Тхань. – Иногда я тоже с трудом справляюсь с большими кусками мяса.
Май и Вэн, которые обычно наперебой щебетали о проведенном в школе дне, сегодня возили палочками по тарелкам, оставляя ужин недоеденным. Хотя они не совсем понимали, в чем дело, что-то в напряженных движениях родителей подсказывало им, что это необычный, мрачный вечер.
Чтобы нарушить тишину, Ань попросила отца напоследок повторить план, и Минь испустил стон:
– Опять? Мы уже знаем его наизусть. – И это было именно так. План простой, отец пересказывал его бесчисленное количество раз, и Ань твердила его каждый вечер перед сном, словно накануне экзамена. Сегодня вечером она, Тхань и Минь должны отправиться в Дананг, где их будет ждать лодка, чтобы отвезти в Гонконг.
– Там вам предстоит провести некоторое время в лагере для таких, как мы, – произнес отец, пока Дао пытался справиться со своими палочками для еды, но кусочки мяса выскальзывали на полпути между ртом и пиалой. Май и Вэн, поставив локти на стол, подперли головы ладонями: им уже приходилось слышать эту историю бесчисленное количество раз, и она им наскучила. Отец позаботился об оплате хозяину лодки: по двенадцать кусков золота за каждого. – Об этом вам не придется беспокоиться, – пояснил отец. – Мы присоединимся к вам в лагере через пару недель, и все вместе отправимся в Америку к дяде Наму, в Нью-Хейвен.
Ему всегда удавалось пересказать план без тени сомнения в голосе, и Ань терялась в догадках: скрывал ли он свое беспокойство или его уверенность в самом деле была настолько сильной? Она следила за тем, как он в очередной раз описывает путешествие в перерывах между редким жеванием свинины и риса, чертя пальцами карту на столе. Ей и в голову не приходило усомниться в авторитете отца или в том, насколько много он действительно знает. Ей не приходило в голову, что его брат и контрабандисты, вероятно, не упоминали о невероятном количестве возможных рисков, а может, и попросту врали. Еще до окончания войны ее дядя Нам совершил такое же путешествие со своей женой и двумя детьми, чем разжег в ее отце искру желания уехать
