сообщения о том, что семнадцать вьетнамских беженцев, включая детей, были убиты рыбаками на острове Ко Кра в Сиамском заливе. Предположительно около пятисот тайских рыбаков участвовали в изнасиловании тридцати семи женщин на острове Ко Кра на протяжении двадцати двух дней. Женщины были с четырех разных лодок, на остров Ко Кра их привезли рыбаки, которые протаранили своими суднами лодки беженцев, не позволив им скрыться. Они собрали с тонущих суден самых привлекательных, по их мнению, женщин и девушек и перетащили их к себе на борт. Остальные пассажиры были оставлены в море на верную смерть. Мужчины пытались спасти своих жен и дочерей, некоторые при этом тонули. Похищенные женщины были доставлены на Ко Кра, их лодку окружали мертвые мужчины, женщины и дети, чьи тела держались на поверхности воды у берега.
Некоторым женщинам удалось спрятаться в пещерах, где им пришлось стоять по пояс в воде, и их ноги объедали крабы. Одна выжившая утверждала, что была свидетелем того, как рыбак поджег куст, откуда с криками выбегали прятавшиеся там женщины, охваченные пламенем.
Наиболее привлекательных женщин рыбаки забирали с острова и затем продавали в публичные дома на юге Таиланда или заставляли ездить с ними и торговать собственным телом между лодками.
После двадцатидвухдневного пребывания на этом адском острове сто пятьдесят шесть выживших женщин, самой младшей из которых было двенадцать лет, были спасены судном Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев. Их доставили в лагерь беженцев в городе Сонгкхла на юге Таиланда. В качестве подозреваемых задержаны семь рыбаков. Отвечая на расспросы официальных лиц о событиях на Ко Кра, женщины вспоминали, что во время плена мужчины то приезжали, то уезжали с острова, пользуясь телами пленниц день и ночь.
Работник лагеря беженцев в Сонгкхле позже рассказал, что подавляющее большинство женщин в возрасте от десяти до пятидесяти лет стали жертвами сексуального насилия.
5
Декабрь 1978 – Гонконг
– Скажи «а-а-а», – попросил доктор, ковыряя палочкой глубоко во рту Миня.
Мальчик подчинился, но от рвотных позывов удержаться не мог. Доктор начеркал что-то на бланке и, не удостоив Миня ни словом, ни взглядом, перешел к следующей семье.
Они находились на верфи вот уже две недели. Четырнадцать дней болезней, сырости и грязи, допросов полицейских и ежедневных врачебных осмотров, словно они были каким-то скотом. Молодого человека и семью, сидевшую рядом, сменили молодая пара и мать с сыном, еще не привыкшие к новому окружению, их волосы и кожа все еще хранили следы морской соли.
– Когда нас заберут? – спросил Минь у Ань, вставая, чтобы размять спину.
Сегодня был их черед. Они прошли все медицинские тесты, сдерживали кашель и без промедления повиновались любым приказам рычащих полицейских, безропотно ели холодный недоваренный рис, который им накладывали в миски. Но когда наступил последний день карантина, Ань почувствовала, что если она еще хоть минуту подышит воздухом верфи, то ее разорвет на части.
– Кажется,
