что на этом нельзя ставить точку. Выборочные репрессии руководящих кадров продолжались и в последние недели перед войной, и даже в течение войны. В то время, когда шли беседы, многое еще было неясным. «Хорошо бы выяснить, – считал К. Симонов, – что означали эти аресты, как все это произошло…» В наши дни благодаря некоторым публикациям дело несколько прояснилось.
Перед самой войной Сталину и некоторым его приближенным померещилось, что страхи, напущенные на страну судебными расправами и многочисленными репрессиями во второй половине тридцатых годов, ослабли, что их надо снова раздуть. С этой целью было решено повторить новое судилище над группой военных деятелей и руководящих работников оборонной промышленности.
И вот по воле Сталина в «заговорщиков» превращаются нарком вооружения Б. Л. Ванников, заместитель наркома обороны и командующий ВВС РККА генерал-лейтенант П. В. Рычагов, начальник противовоздушной обороны страны генерал-полковник Г. М. Штерн, командующий войсками Прибалтийского особого округа генерал-полковник А. Д. Локтионов, заместитель начальника Главного артиллерийского управления НКО СССР генерал Г. К. Савченко и другие генералы и офицеры, конструкторы военной техники и военные специалисты. В начале войны к этой группе жертв был присоединен и бывший начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков.
Как теперь стало известно, вопрос об аресте Мерецкова был предрешен еще до начала войны. Еще до ареста генерала у его следователей имелись «показания» сорока «свидетелей». Среди них были и такие, которые утверждали, что Мерецков якобы еще пять-шесть лет назад сговаривался с Корком и Уборевичем «дать бой Сталину».
Арестованные подвергались ужасным пыткам. По словам Аркадия Ваксберга, ознакомившегося со следственными делами, «зверски избитые жертвы» (кроме Локтионова, героически выдержавшего все пытки) «признали» в конце концов то, чего от них добивались. Страшно читать позднейшие показания истязателей о том, как кричал, хватаясь за сердце, Ванников, как в кровь был избит Мерецков, как катался по полу и стонал Смушкевич, как лишился сознания истерзанный Штерн… «Кирилл Афанасьевич, ну ведь не было этого, не было, не было! – умоляюще протягивал руки к Мерецкову на очной ставке корчившийхся от боли Локтионов и замолкал, встретившись с его измученным и потухшим взглядом».
О пытках свидетельствовал и главный палач – Берия. На следствии в 1953 году он заявил: «Для меня несомненно, что в отношении Мерецкова, Ванникова и других применялись беспощадные избиения, это была настоящая мясорубка. Таким путем вымогались клеветнические показания».
Пока еще неведомо почему вдруг летом 1941 года Сталин отменил новое судилище над военачальниками. По его приказанию два главных подследственных (К. А. Мерецков и Б. Л. Ванников) были освобождены, а остальные жертвы оставлены на растерзание палачам. Вместе с ними в подвалах на Лубянке и в других местах ждали своей смерти сотни военных
