в Первый день зимы дома оставляли и гулять уходили. А мы сидели у окна и ждали. Или по двору полночи носились, если деды-бабушки-няньки позволяли. И никто никогда не признается, что именно видел или слышал, чтобы никого не сдать. Да и не считаются дети серьёзными свидетелями. Их редко опрашивают. Возьмёшься?
– Конечно, – легко согласился Лу.
Рыжий встал и протянул ему записку:
– Вот содержание выписки, адрес и вопросы. Не зря нам в архиве это дело подкинули. Надо в нём покопаться, – он сердито глянул на часы и добавил: – И снова Мьёла на Городской архив и регистрацию спустить, чтобы не искали одну справку три часа. Думают, если мастер Рьен в отпуске, то у нас нет ничего важного?
– Давай и в регистрацию зайду, – предложил Лу и расправил широкие плечи. – Мне по дороге. Меня они тоже боятся. Мой прежний колдун им как-то хорошую выволочку устроил. Мы важную справку ждали, а эти олухи два часа чаи гоняли. Мой колдун пришёл – а они ржут и пироги трескают. Ну он всем и наподдал. И я потом добавил. Ты домой не собираешься?
– Нет, – рыжий придвинул к себе стопку чистых листов, – мне ночью хорошо работается.
– Тогда дождусь в регистрации портрета убитого от наших колдунов и все необходимые справки, – решил Лу. – Посмотрю, что за народ нам попался, а после и в Городском архиве дежурных тряхну.
Сыскники из других групп крайне редко расследовали интересные случаи, и поучаствовать в делах группы Рьена втайне мечтали все. Поэтому, несмотря на близкую полночь, Лу лучился энергией и тоже собирался как следует поработать.
Сьят быстро набросал для него список необходимых документов, поблагодарил сыскника за помощь и тоже собрался в архив – но в местный, сыскной. Без особых надежд – ведь если бы кто-то из подозрительной четвёрки грабителей попался, сейчас бы они на свободе не гуляли, – но всё-таки. Может, их как свидетелей где-нибудь упоминали. И эти мелкие упоминания помогут понять, чем же всё-таки Ньёд, Зарэ, Ханви и один (как минимум) неизвестный в молодости промышляли.
– И я пойду, – матушка Шанэ открыла глаза, в которых сразу же погасло призрачное сияние. – Если что-то найду или узнаю, пришлю помощника.
– Матушка, как вы считаете, в каком случае обворованные ни за что не признают, что у них что-то украли? – спросил Сьят, помогая ей надеть пальто.
– А кто сыскников вызвал? – уточнила матушка. – Хозяева или соседи?
– Соседи. Заметили, что ворота и дверь дома открыты. Хозяева приехали через день после несостоявшейся кражи.
– В таком случае, сынок, – она сняла с вешалки тёплый платок, – должно быть, у хозяев или действительно не нашлось нужного – например, воры по неопытности домом ошиблись либо хозяева с собой вещь увозили, – или украли ворованное. То, что хозяева особняка сами заполучили не слишком-то честным путём.
– Я тоже так подумал, – кивнул Сьят. – И ещё есть вариант запрещённого. Что они либо сами делали, либо продавали как посредники.
