что-нибудь наподобие «Попороси у мамы тональник, чтобы замазать этот ужасный прыщ у тебя на носу» или «Лина, ну когда ты уже похудеешь?». Наверное поэтому ее никто не любил, в том числе и Туре. Каждый раз, когда Вика одна или вместе с Линой встречала меня утром возле школьных ворот, он демонстративно закатывал глаза и отходил в сторону, присоединяясь к мальчишеской компании.
Каждый год мы с Туре с нетерпением ждали последнего школьного звонка, ведь он означал, что скоро начнётся лето. Яркое, бесконечное, весёлое, только наше. В летние дни я вставала ни свет, ни заря и каждый день ждала, когда Туре позвонит в нашу дверь.
Дом семьи Йохансонов находился на соседней улице нашего небольшого коттеджного посёлка. Еще с тех времён, когда на месте старых шахт вырубили лес и построили Копи, их сразу же отгородили высоченным забором, а на въезде поставили шлагбаум с охранником. Именно поэтому родители никогда не боялись отпускать нас гулять одних. Правда с одной оговоркой – гулять разрешалось исключительно на территории Копей. Но делать здесь было особо нечего, разве что обыденно шататься по улицам среди однотипных домов, построенных в европейском стиле. Иногда мы ходили на детскую площадку – единственное развлечение в этом посёлке для богатых. В будние дни мамаши с детьми появлялись здесь лишь к вечеру, поэтому мы могли спокойно освоить каждую лазалку и даже покорили последний, самый высокий, уровень «паутинки». Но чаще все же играли на заднем дворе у меня или у Туре – детская площадка со своим скудным набором «аттракционов» быстро наскучила. Каких только игр мы ни придумывали – ловили жуков и устраивали жучьи гонки, строили замки из земли и веток, устраивали перестрелки из водных пистолетов, играли в прятки. Нам с Туре никогда не бывало скучно, а каждый раз, когда чьи-то родители приходили, чтобы позвать нас домой, мы громко протестовали и с нетерпением ждали следующий день, чтобы снова провести его вместе.
Туре постучал в мое окно первого июня, в первый день лета после окончания третьего класса. Да, иногда он любил карабкаться на дерево и залазить в мою комнату через него, ведь заходить через дверь – это неинтересно. Родителей почти никогда не было дома, так что наругать его за это никто не мог.
– Пошли в башню! – заявил Туре, как только его лохматая голова появилась за окном. Вот так, ни здрасьте, ни до свидания.
– В какую еще башню?
– В заброшенную! – Туре посмотрел на меня так, словно я не знаю, какой сегодня год, а не какую-то там заброшенную башню.
– Ага, – послала ему в ответ хмурый взгляд я, – мама узнает, что мы вышли за забор – убьёт. И больше никогда одних гулять не отпустит.
– Да нет же! Она здесь, на территории посёлка! Мы вчера с мамой видели, когда ходили в лес собирать травы для ее чая.
Башня и правда оказалась на территории посёлка – забор, отгораживающий Копи уходил далеко в лес. Невысокая, из оранжево-красного кирпича, с маленькими окошками, напоминающими бойницы,
