тем более, если наша цель так высоко, самым разумным было бы переждать наверху, пока стихия не успокоится. Как думаешь, Ярнок, пациент твоего доктора согласится приютить нас на некоторое время?
– Если жив еще, – ответил Ярнок и, подумав, добавил: – А если нет, мы сами там останемся – кто нас тогда выгонит?
– Мне нравится ход твоих мыслей, – мрачно усмехнулся Дьюер. – Тем не менее дай Бог здоровья этому пока неизвестному нам вероятному благодетелю…
– Это Альби фон Кларен, – коротко присовокупил Ярнок, и Дьюер от удивления чуть не выронил саквояж.
– Я уже не уверен, что хочу там оставаться, – раздумчиво произнес он. – Как и в том, что нам это позволят…
– Он – самый знатный человек в городе, – припомнила Янина. – Не думаю, что потомок древнего аристократического рода способен выставить за дверь…
Дьюер пожал плечами:
– Судя по тому, что я о нем знаю, это тип себе на уме. Не привык я ждать добра от этой зажравшейся – простите, мисс Линдентон – аристократии…
– А чем он болен? – поинтересовалась Янина. – Доктор, насколько я поняла, приехал к нему, а не к кому-то из домашних?
– Каких домашних! – протянул Ярнок. – Кроме пары слуг, в доме больше никого, денег нет, а закладывать Кёдоль не хочет, да и кому он нужен, если до него и не добраться? Орвош ур в самую рань уехал, когда еще и не началась эта канитель… – он махнул рукой в сторону скрытого за опустевшими домами города внизу. Ярнок явно был не из тех, кто сразу переходит к сути вопроса. – Дуэль у них была, – он сплюнул, метко попав в щербину в кубике мостовой, и довольно крякнул. – За орвош уром заехали секунданты, поэтому обошлись без меня. Но потом он посылал за некоторыми снадобьями и остался там надолго, дело серьезное…
– А ведь точно, дуэль! – вспомнила Янина светские сплетни. – Я слышала об этом. Из-за дамы. Вчера об этом шептались во всех салонах Абендберга. Совсем из головы вылетело!
– По части дам, что Кёдолаи, что фон Кларены всегда были не промах! – ухмыльнулся Ярнок, блеснув металлическим зубом.
Дьюер в ответ дал и тем, и другим такую меткую характеристику, что ему пришлось снова извиняться перед Яниной за неуместный выбор выражений.
– Так он серьезно ранен? – осуждающим тоном спросил журналист. – А противник?
– Наповал! – в голосе Ярнока вдруг прорезалось кровожадное удовлетворение. – Тот австрийский лейтенантишка теперь лежит у фон Кларена в леднике, а куда его еще девать? А нечего, когда война на носу, в глубоком тылу сидеть да за чужими бабами волочиться…
– Это что – австро-венгерский темперамент? – не выдержал Дьюер. – Под угрозой скорой войны устраивать дуэли, да еще со смертельным исходом! У вас здесь такие порядки?
– Наши господа – народ горячий, – не без гордости хмыкнул Ярнок, на этот раз махнув рукой вперед, по ходу их движения.
– Потомки гуннов, – процедил сквозь
