которой они оба подверглись, не прошла бесследно, разбудив память. Жас утратила равновесие. И поэтому теперь Малахай все чаще замерял ее «эмоциональную температуру». Казалось, сейчас он опять нуждается в ежеминутном подтверждении, что с нею все в порядке. Впервые с тех самых пор, как ей исполнилось четырнадцать.
Нет, обеспокоить наставника – и тем самым сорвать прогулку – в планы Жас вовсе не входило. Малахай ясно дал понять: ему важно, чтобы она увидела это особое место. Самое меньшее, чем она может отблагодарить его за все, что он для нее сделал, – не вести себя по-свински, не пугать и не устраивать припадков. Но прежде чем двинуться дальше, она все-таки обернулась. Тропинка, по которой они добрались сюда, пропала из виду. Даже если бы она захотела удрать, пути назад не было.
Удрать…
Это всего лишь прогулка по принадлежащим давнему другу владениям. Нет опасности, абсолютно никакой! У нее просто разыгралось воображение.
Держись настоящего.
Она следовала за своим проводником, шагая меж гигантских уродливых сосен. Толстый ковер сосновых иголок и опавших листьев скрывал вылезшие на поверхность огромные корни и сухие ветки, и каждый шаг становился испытанием. Она споткнулась, но Малахай ушел далеко вперед и ничего не заметил. Свидетелями ее неловкости были только птицы. Подбадривая себя, она пошла дальше.
Внезапно откуда-то донесся новый звук – и новый запах. И то, и другое было трудно опознать. Но вот они с Малахаем неожиданно повернули и увидели водопад, каскадом слетающий по камням. Брызги, падавшие на лицо, отдавали железом. Пахло влажной землей и мокрыми листьями. Чем ближе они подходили, тем сильнее становился аромат.
– Нам нужно в определенное место? – спросила она после получаса блужданий. – Или ты просто показываешь мне лес?
Дорогу им преградила мертвая сосна, жертва бури или гниения.
– Время слишком драгоценно, чтобы расточать его впустую. У меня всегда есть цель, пора бы уже и знать. А сегодня я веду тебя в такое место, которое, возможно, ты ищешь, сама того не понимая.
– О чем ты?
Вопрос еще звучал, а Жас понимала, что наставник не ответит. Малахай обожал загадки. Она смотрела, как он неуклюже перебирается через поваленное дерево, подволакивая больную ногу, и беспокоилась о его здоровье. Сколько все-таки ему лет? За шестьдесят? Больше? Он был самым твердым человеком из всех, кого она знала. Он никогда не поддавался эмоциям, делал то, что нужно было сделать. Иногда он казался безжалостным. Но он не был таким. Для нее – уж точно.
Она опять занимается самоедством. После возвращения из Парижа Жас постоянно испытывала тревогу. Гораздо чаще, чем прежде. То, что раньше только позабавило бы, теперь задевало всерьез.
Мы так хрупки.
Миг – и случится беда.
А от нас почти ничего не зависит.
