а затем подхожу ближе. Картина, оказавшаяся напротив нас, мне непонятна, ибо состоит из мешанины цветов, которые я неспособен увидеть, и рисунков, напоминающих каракули трехлетнего ребенка.
– Тебе нравится?
– Это Жоан Миро, – говорит она в ответ. – Каталонский художник-сюрреалист. Мне не просто нравится, я обожаю его.
Я не ожидал услышать подобный ответ. Кажется, она в этом разбирается. Видимо, искусство – это ее страсть. Эта мысль одновременно и нравится мне, и раздражает. Лишь на одно мгновение я чувствую просто смертельную зависть. Ненавижу ее за то, что она способна оценить искусство и его краски, а я – нет.
– Тебе нравится искусство? – спрашивает она меня.
Не в силах подавить сухость своего тона, я отвечаю:
– Нет. Пошли, сегодня поужинаем в городе.
Этого оказывается достаточно, чтобы привлечь ее внимание. Она смотрит на меня и, хищно улыбнувшись, говорит:
– Хорошо, но за рулем буду я.
Я соглашаюсь, умалчивая то, что мне в любом случае нельзя водить машину. Она уходит в душ, а затем быстро надевает маленькое черное платье с открытой спиной и туфли «Лабутен».
Она почти ничего не сделала, и тем не менее вот она – невероятно соблазнительная, одетая во все черное, словно жена дьявола. Полагаю, выбор весьма символичный.
В лифте, на котором мы спускаемся вниз, я спрашиваю, чего она хочет поесть. Она долго выбирает между французской и индийской кухней, и потому я замечаю Тито гораздо раньше, чем она.
Я замираю рядом с ней, украдкой обвивая рукой ее талию. Она останавливается на полуслове, поднимая на меня взгляд темных, удивленных глаз, но я расплываюсь в полной нежности улыбке.
Той же, что дарил моей матери отец. Очень, очень давно.
– Одно твое слово, и я все куплю.
Кажется, она понимает, что за нами подсматривают. Я беру ее за руку и легонько целую костяшки пальцев. Она вздрагивает и улыбается мне в ответ, второй рукой касаясь моей груди рядом с сердцем. Боже, а она может быстро реагировать, когда хочет.
– Это моя любимая фраза…
В этот момент он решает нас прервать:
– Так, значит, вот та женщина, что сумела вскружить голову великому Левию Ивановичу…
Мы резко оборачиваемся, изображая удивление. Тито с расчетливой улыбкой на губах смотрит на нас. Он один. С моего лица исчезает это приторное выражение, и я вежливо с ним здороваюсь, но его, судя по всему, гораздо больше интересует Роза.
– Меня зовут Тито Ферраньи. Рад знакомству.
– Роза Альфьери.
Ее голос просто ледяной. Она ясно дает ему понять, что не желает вести с ним разговор. Где-то в глубине души я довольно улыбаюсь, обещая себе заплатить за все, что она захочет сегодня заказать.
Тито как будто бы этого не понимает и с фальшивым энтузиазмом восклицает:
– О, итальянка, значит! È un piacere conoscerti[11]. Ты откуда?
Я
Рад знакомству (
