исправиться: – Вернее, это, конечно, очень плохо, что силой, но он ведь ищет ответы!
А это, согласитесь, похвальное рвение.
– Вот только до этого к нам приходила его колдунья и магией превратила в немых, – горько усмехнулась накаи. – Мы были бы и рады признаться, чтобы нас больше не пытали, но из-за чар ведьмы вынуждены были молчать.
– Мильдгита?
Это что же получается? Она не хочет, чтобы Редфрит знал правду?
– Она очень сильна и опасна.
Не зря она мне сразу не понравилась!
– А потом на нас устроили охоту, как на животных, – голос Арайны зазвенел от ярости, – и король без малейших сомнений пристрелил принца накаи. Моего брата!
И пропасть между людьми и нелюдями стала ещё шире. Почти непреодолимой.
– И что вы собираетесь делать? Продолжите убивать в надежде, что какое-то из тел сумеет удержать духа, пока вы будете петь ему колыбельную?
– Потеряв брата, я пообещала отцу, что больше не стану вмешиваться. Я дала слово! Редфрит Галеано не знает жалости и мы, чтобы выжить, тоже должны быть безжалостны. Сострадание делает нас слабыми, – резко произнесла Арайна и непонятно, кого пыталась убедить: меня или себя.
– А Даниэла… Надеюсь, вы её не того?
У неё и так проблемы с душой, тьма и всё такое. Ещё концентрированного зла в королевском теле не хватало для полного комплекта.
– Для обряда нужен живой сосуд, а королева находится между жизнью и смертью. Ещё не умерла, но уже и не жива. Она для нас бесполезна.
Очень кстати Фантальм не приходит в себя.
– Я могу её увидеть?
– Завтра, – покачала головой накаи. – Сейчас пора отдыхать. У тебя был долгий день и непростая ночь. Ложись спать, смертная.
Спорить я не стала. Тем более что мне гостеприимно уступили гамак, ещё и шкурой заботливо накрыли. Под ней я быстро согрелась и не заметила, как забылась. Погрязла в трясине беспокойного сна, из которого не могла вырваться до самого утра.
Проснулась я, как это ни удивительно, с хорошим настроением и чувствовала себя тоже вполне неплохо. Ничего нигде не болит, не зудит, не ломит. Голова ясная, причём своя, родненькая. Как и всё остальное – отечественного, можно сказать, производства.
И пусть я по-прежнему нахожусь в мире тирана, по крайней мере, теперь я прежняя Данька Ласкина. Не ведьма, которую боится полкоролевства и ненавидит его владыка. Теперь я – это я, и меня настоящую ему не за что ненавидеть.
Почему-то последняя мысль заставила улыбнуться.
Выбравшись из гамака, принялась оглядывать новообретённую себя. Жаль, в домике накаи не было зеркала, я ужасно скучала по своей внешности и сейчас с удовольствием полюбовалась бы собственным отражением.
Какая за месяц в коме стала? Чувствую, что исхудала, и на руках следы от уколов, плюс царапины, которые заработала, прячась от великана в ядовитых кустиках, но в целом всё поправимо.
До
