мгновенно воцарившись на пьедестале самых животрепещущих кулуарных сплетен. Только об этом сейчас и говорили. Редфрит понимал, надолго известие о внезапной болезни королевы в стенах дворца не задержится. И дня не пройдёт, как об этом начнут судачить в Хельвиве, а там уже и весь Треалес будет в курсе.
Следовало спешить и надеяться, что успеет её вернуть. Фантальм, а может… иномирянку в её теле. Редфрит так и не смог понять, кого надеется обнаружить в Срединных землях.
– Это безумие!
– Сущее безрассудство! – продолжали действовать на нервы советники.
Мильдгита тоже всем своим видом показывала, что не одобряет решение монарха.
– Я отправлюсь с вами! – порывисто воскликнула она, выбежав провожать его величество, и тут же, вспомнив, кто здесь отдаёт приказы, кротко взмолилась: – Прошу, мой король. Там может быть очень опасно. Накаи наверняка снова попытаются отомстить за своего собрата.
С одной стороны, ему не хотелось рисковать чародейкой. Принимать участие в битве или, скорее, бойне – не женское это дело. А именно бойня и начнётся в Йенском лесу, если он не получит обратно свою жену.
– Хорошо, – согласился Галеано, понимая, что на счету каждый солдат и каждый маг.
Времени собирать войско не было, пришлось выдвигаться небольшим отрядом. Они покинули столицу на рассвете, мчались без передышки, лишь бы успеть. Не опоздать.
Сумеет ли он её нагнать, перехватить? Что, если её уже нет в этом мире? Что, если она… погибла? Эта мысль раздирала разум, отравляла сердце страхом. Нет, это не он безумен и безрассуден! Это Даниэла повела себя как сумасшедшая, рискнув отправиться в эти проклятые земли!
Извиняло её только одно: девчонка из другого мира многого не знала и до конца не понимала, что из себя представляют накаи и другие презренные твари.
– Скорее… Скорей! – не переставал повторять Галеано.
Сейчас он даже жалел, что у него нет крыльев, как у накаи. Ощущение беспомощности злило, раздражало. Понадобится время, чтобы пробиться за завесу, но даже оказавшись в Срединных землях, может статься, что он её не найдёт.
Только в Йенском лесу король почувствовал, что снова может дышать. Близость завесы будоражила, разжигала в крови какой-то дикий азарт. Заставляла подстёгивать лошадь, снова и снова, выжимая последние силы из взмыленного животного.
Редфрит надеялся, что с каждым мгновением, с каждым новым ударом сердца он становится ближе и к Даниэле. Он вдруг поймал себя на мысли, что, повторяя её имя, вспоминает отнюдь не Фантальм. И думает не о своей жене, не за неё боится, а переживает за ту, что всё это время занимала её место.
Стоило густым кронам сомкнуться над отрядом, как чародейка извлекла из кармана брошку – по словам служанки, одно из любимых украшений иномирянки. То и дело поднося его к губам, Мильдгита бормотала одно ей известное заклятие. Прикрывала глаза, словно к чему-то прислушивалась; дышала полной грудью, будто надеялась её почувствовать.
Здесь, в сумраке деревьев, тусклый
