травы.
Выковыривая лопаткой лунки, девушка поглядывала на склон холма, спускающегося к лесу, и довольно рано заметила приближающуюся к маяку фигуру. Очистив лопатку, Мари поднялась, сняла перчатки, сложила все в небольшой деревянный ящик и направилась к домику, где хранила инструменты. И поспешила на маяк. Время, как всегда, было рассчитано отлично. Птичка только что залетела, и дверь захлопнулась.
– Томми, мой руки и сразу к столу, – Мари застала мальчишку на лестнице.
– Нравоучения читать будешь? – вздохнул Томми.
– Сначала кормить, – улыбнулась Мари, – ну, давай-давай!
Если бы он не был так голоден, можно было бы закрыться в комнате, сказав, что не будет ужинать, а когда Мари ляжет спать – тихонько проскользнуть на кухню, но он полдня проработал на верфи и не мог сопротивляться приглашению на ужин. За все приходится платить… Хочешь есть – будь любезен слушать лекции о пользе общего образования.
– Тебе Жаннет не рассказывала о своем детстве? – спросила Мари, когда отзвучали ложки и чашки.
– Ну… что-то там про ферму… Корову она доила… – пожал плечами Томми.
– Да, – Мари слегка отодвинула чашку, – их было трое у родителей, два старших брата и она. С маленького возраста все они помогали родителям. Мальчики изредка ходили в сельскую школу, но у них не было много времени на это. Ферма требует постоянного труда от зари и до заката. А девочкам в то время, особенно не из привилегированных семей, вообще учиться особенно-то и не полагалось. Потом Жаннет пыталась поступить в художественное училище, но у нее не было ни базовой подготовки, ни денег, но еще одним серьезным препятствием являлось то, что она была девочкой. И по этой же причине о высшей школе речи не шло. Ей пришлось достигать всего самой, одной, параллельно зарабатывая себе на хлеб. Мне повезло больше, в нашей семье всем девочкам давали домашнее образование. Но в школу я, как ты или Элис, не ходила. Возможно, я и смогла бы попасть в университет, но очень высокой ценой. До сих пор не везде принимают женщин, или косо смотрят на них как в учебных аудиториях, так и в собственной семье. В мое время в университеты прорывались самые первые и самые отчаянные, прокладывая дорогу остальным жаждущим знания женщинам. И мне сейчас тебе не рассказать, чего им это стоило. И как порицало их общество. Ты, – и Мари посмотрела ему прямо в глаза, – имеешь привилегию учиться, пусть не в городской или столичной, а в нашей маленькой школе, но поверь, учителя в ней высокой квалификации. И хотя не все из них получили университетское образование, в первую очередь в силу своего пола, – она сделала небольшую паузу, – им есть чему тебя научить.
Томми молчал, потом поднял глаза, которые опустил в конце ее монолога, и спросил:
– То есть, если бы, например, Элис родилась на несколько лет раньше, она не смогла бы учиться?
– По крайней мере, точно не в одной школе с тобой, – усмехнулась Мари. – Девочек отправляли в пансионаты, если родители могли это позволить,
