отсиживались в специально построенных для этих целей высоких каменных башнях рядом с домом, а всю работу выполняли женщины и дети.
Герои рассказов Папамаркоса находятся в очень сложном положении, на перекрестке двух миров, в каждом из которых действуют жестокие законы «крови»: это с одной стороны война, а с другой – традиционный мир, определяемый «Кануном». Ни один из этих миров невозможно гармонизировать с миром современным – миром глобализации и новых гуманитарных ценностей. Ценности героев «Гьяка» основаны на защите «своих», на поддержании любой ценой как семейного, так и этнического единства, хоть эта цена зачастую – смерть «чужого», будь то убийца, посягнувший на члена семьи, турецкий враг на поле боя или мирные жители: ходжа, призывающий к молитве, женщины и старики из турецких сел, которые просто по определению были «чужими».
Все истории, описанные в книге, представляют собой «рассказ в рассказе», поскольку мы всегда понимаем, что рассказаны они были не лично нам, не самому читателю, а какому-то другому человеку: будущему тестю, родственнику, другу, священнику, местной проститутке, попутчику… Мы словно подслушиваем откровенный разговор двух близких людей, тот разговор, где можно сказать всю правду, какой бы горькой она ни была. Это создает особое ощущение причастности к сокровенному.
Все герои рассказов «Гьяка» вернулись с войны, из Малой Азии, куда они отправились из своих родных мест, куда они никогда бы не попали, если бы не война, если бы не роковая необходимость. То есть все они побывали «на чужбине». В современной греческой традиционной культуре существует особое понятие «чужбина» (ξενιτιά) – это место, куда отправлялся кто-то из членов большой греческой семьи, когда уезжал на заработки или его перемещали туда насильно. В народном сознании «чужбина» превращается в некий мифологический топос, выходящий за рамки обычного мира. Родные места и чужбина в греческом фольклоре соотносятся между собой как обычный мир и загробный, потусторонний, Нижний мир. Этот образ в греческой традиционной культуре обладает фантастическими, сказочными чертами, на чужбине «все наоборот». Еще одна черта, отсылающая нас к фольклорному образу чужбины, – ее враждебность по отношению к герою, ведь в греческих народных песнях о чужбине герой всегда страдает, болеет и часто умирает там, не в силах возвратиться домой. Разве не таким же фантастическим и опасным топосом – «чужбиной» – предстает перед читателем Малая Азия, где воюют герои Папамаркоса? Возвращаясь с войны, все они на самом деле возвращаются «с того света», точно так же как «ходячие покойники» из «Баллады», и никак не могут найти себе места среди обычных людей. Может, именно поэтому Аргирис из рассказа «Нокер», не найдя успокоения в родном селе, отправляется в далекую Америку, снова возвращаясь на пусть уже и другую, но – «чужбину», так что Новый Свет превращается для него в «тот свет».
Гьяк
Йоргосу
