принести своего домашнего – мужу с сыном нравилась её кухня. Он согласился, говоря «Да, если можно, не рыбное». Вскоре дежурная, пригласила к обеду. Заканчивая котлету, он благодарил, признаваясь «Действительно, ехал долго – она ответила – Мои тоже любили наесться досыта – Женщина среднего возраста сидела перед ним. Чистая отглаженная одежда, может, чуть устаревшей модели? Подумалось – Желание быть нужной? Остров, нет новых лиц, а кто есть слишком знакомы, – она заговорила – Мы приехали с мужем на сезон, заработать, да приросли. Квартиру, до больших перемен получить не успели. Муж с сыном арендовали катерок. В крабовый сезон, ушли и не вернулись. Он всё бросить хотел, не из-за ловли. Наловить то чего? – Она замолчала и надолго. Когда он засобирался идти, она, словно забоявшись не успеть досказать, продолжила. Продолжила без акцентов и эмоций, словно заданный урок выученный наизусть, но без понимания смысла – Наловить то чего? сдать вот где полжизни, суточными ожиданиями проходят. Молодые, да смазливые жёнки, ох уж эти жжёнки, они умеют с промысла своего благоверного прямо к пирсу подвести – Секундой замолчала, вздохнув, а затем ещё быстрее – или те, кто гири от умельцев в весовой не замечают, они сдают сразу. Мой, ох мой, мой. Но нашёл тоже выход. Выход он всегда есть. Вошли ведь? Эх, Мой. На нейтралке перегружали, перегружали в непогоду, за наличные. Квартиры нет, живём в вагончике. Стыдно пригласить кого, сказать кому; в телефон отвечаешь – у нас хорошо. Копили – Она не замечала состояние накормленного ею. Она говорила и говорила – Они себе особняков настроили, да вокруг мэрии заасфальтировали, а набережную щебёнкой засыпали и говорят, ох как всем посёлком говорят – за эту набережную каждый год отчитываются, каждый год её смывает и каждый год ревизоры ставят подписи. Хотя было. Не поставила одна, так ей подсказали узнать где её предшественница?»
Она, также неожиданно как и начала говорить, замолчала. Сидела застывшая, казалось, остановив дыхание. Сидела, словно провалившаяся в болото, боясь голосом потревожить воздух, боясь за каждое движение, одно движение и удерживающая соломинка оборвётся. Он всё понял, он вспомнил гордость за свою справедливость – «Разворот, волна переворачивает катерок». Уйти, но как? Уехать. Не встретиться глазами» – Не встретится глазами, подняло и повело к двери, на ходу обдумывая – Нет, что-то нужно сделать. Она, кажется не поняла? Он неожиданно предложил, что он и далее хотел бы у неё обедать, она согласилась. Показалось, обрадовалась даже, словно она захлёбывающаяся тиной, увидела ни откуда взявшуюся руку и ей безразлично, чья та рука. Назначила половинную цену.
У него были скромные накопления, ему шёл эвон какой десяток и он не хотел обременять близких затратами на последний путь. Здесь же, на острове, в уплату принималась сорокаградусная, то-есть почти даром, ему было чем рассчитываться за обеды. Кладбище он уже осмотрел.
Отобедав и спросив в какой стороне библиотека,
