не пылала. Сидела, отвернувшись от человека, самоуверенность которого привела меня в темницу. Конечно же, если ты какой-то там правитель, то в твой экипаж никто не может врезаться случайно.
– Значит, преследователя вы не видели? – император Эдвард Третий задал вопрос в никуда.
Голос его, сильный, властный, привыкший не спрашивать, а отдавать приказы, бился о толстые стены. Удивительный голос. Услышишь и сразу поймешь: перед тобой знатная особа. Он чуть вибрирует, и у него такая необычная хрипловатость, точно надтреснутость.
– Лишь силуэт, – подтвердила я, уставившись на свои руки, сцепленные в замок.
– Вам знакомо это? – Мужчина протянул мне прямоугольник плотной бумаги серо-желтого цвета, на котором виднелись подтеки… сомнительного багрового оттенка.
Я не стала брать его – говорят, здешние полицейские научились считывать ауру по отпечаткам пальцев, – но вгляделась в текст.
«Она была слишком глупа».
– Что это?..
– Это нашли час назад на теле молодой девушки, – поморщившись, император спрятал записку обратно в нагрудный карман. – Вам знакомо послание или бумага?
– В смысле?! – Меня переполнял праведный гнев, и захотелось уже не испепелить этого самодура, а обмакнуть его в ночной горшок, причем чей-нибудь чужой, ибо мой пуст. – За кого вы меня принимаете? Сначала обвиняете в шпионаже, а теперь – в пособничестве убийце?!
На лице мужчины отпечаталась сложная эмоция. То ли разочарование, то ли тщательно контролируемая злость. На кого? На меня, что ли?
Кажется, он надеялся, что я скажу: «Ой, это ж моё!», и убийство будет раскрыто.
Не дождется!
– Есть одна деталь, которая может быть вам интересной, – правитель отошел к двери, словно собирался уйти, но остановился.
– Какая же?
– Убитая особа должна была принять участие в отборе от южной провинции. Она погибла на пути к замку.
На секунду мне показалось, что моё сердце выпрыгнет из горла, где оно билось с демоническою мощью.
Он глупо шутит? Лжет? Надеется выбить из меня показания?
Или…
Неужели некто преследовал меня неспроста? Он охотился на претенденток? Зачем? Откуда ему известно, кто именно участвует в отборе? На нас ведь не навешаны ярлычки.
Боги и демоны! Меня ведь тоже могли убить.
Я попыталась вспомнить хоть что-то про того человека, но, кроме собственного страха, не могла поднять из глубин памяти ни единой детали.
Император молчал, рассматривая меня краем глаза, словно ожидая чего-то конкретного.
– Что, скажете, будто это тоже моих рук дело? – не выдержала я. – Уничтожаю конкуренток?
– Не скажу. У меня нет оснований так полагать, как минимум, потому что весь день вы провели в камере. В наличии у вас пособников-убийц тоже сомневаюсь.
– Тогда зачем вы делитесь со мной подробностями? Предостерегаете?
Я не понимала.
