очень состоятельные люди. У них несколько табачных фабрик и сеть кондитерских лавок. За ними будущее!
Фраза «слегка испорченный товар» резанула по сердцу. Желание осадить зарвавшегося гостя было нестерпимым, однако решила не горячиться.
– Я не стану ничего подписывать, – холодно процедила сквозь зубы. – Во-первых, траур по Кельвину заканчивается только через два месяца, во-вторых, на следующей неделе распределение. Как одной из лучших адепток, мне должны предложить место в Альянсе императорских оракулов. Плата за работу там хорошая. Три года как-нибудь продержусь, раз пять пережила за счет скудного гранта. В-третьих, я не собираюсь в ближайшее время замуж. В-четвертых, хочу по своему усмотрению распорядиться деньгами, которые еще до моего рождения родители положили в фонд, а не отдать в руки новоявленным нуворишам.
Зло сверкнув глазами, лорд Айен вскочил с места, но не успел что-либо сказать или сделать. Помешал стук. Дядюшка глянул на часы. Стрелки показывали ровно шесть. Для Сансы рановато. По средам соседка по комнате и по совместительству лучшая подруга возвращалась с занятий, как правило, в четверть седьмого. Да и не стала бы она стучаться. Выходит, пришел кто-то другой. Воспользовавшись моей секундной растерянностью, граф собственноручно впустил гостей – двое мужчин в модных сюртуках, расшитых золотой нитью жилетках и начищенных до блеска ботинках. Оба держали трости из редкого черного дерева с золотыми набалдашниками. Одному на вид было около сорока пяти, другому лет двадцать. Оценив мужчин, я сразу поняла, кто они – Ранделлы собственной персоной.
Отец «жениха» смахивал на дикого зверя, находившегося извечно начеку: высокий, мускулистый, готовый в любую минуту броситься на всякого, кто будет ему неугоден, с необычайно жестоким взглядом и ужасно большими кулаками. Ранделл-младший был полной его противоположностью: невысокого роста, болезненно худой, с блеклыми голубыми глазами и мелкими чертами лица. При этом горбатым!
«Если Оллон красавец, то я императрица!» – пронеслась невольно мысль.
– Судя по враждебному настрою вашей племянницы, становиться моей невесткой она не собирается. Не так ли, Ваше сиятельство? – осведомился мужчина леденящим душу тоном.
Он не потрудился поздороваться со мной либо с графом, как того требовал этикет, не говоря о том, чтобы представиться и назвать цель визита. Высокомерие и напыщенность Ранделла-старшего не знали границ. Он вел себя так, словно был принцем, а не простым бароном. До зуда в ладонях захотелось взять фолиант и поправить его воображаемую корону, с которой он не расставался, поди, даже во сне.
– Верно поняли, милорд, – ответила скороговоркой за родственничка.
Дабы пресечь малейшую возможность дальнейших переговоров, я порвала брачный договор на крохотные кусочки и театральным жестом подбросила в воздух. Желтоватые хлопья вмиг усеяли в комнате пол.
Ранделл-старший
